Персоны нон грат/да. Алек Антонович

для льва Гера был слишком деятельным, скорее он напоминал леопарда. Порывисто передвигаясь по хате, он поучительно порыкивал на молодых первоходов11, смотрящих на него глазами перепуганной лани… Но никогда в мой адрес или в сторону других «взрослых» «экономических» арестантов, хотя произносимые Герасимом жёсткие и хлёсткие фразы, обильно приправленные соответствующим заведению сленгом, предназначались и для моих ушей. Гера, повинуясь инстинктам, метил территорию.

      – Дороги, – вещал Гера начинающим узникам, усевшись на шконке тибетским монахом, – это одна из важнейших вещей, это вены тюрьмы. Не шлюпка12 с баландой13, а дорога порой решает здесь судьбы людей.. дороги бывают воздушными, водными, через кабуры14 или через ноги15… Дороги – это святое, за них многие страдали…

      – Мыть пол и дальняк16 – не заподло! Хата должна быть в добром17! – говорил Учитель в другой раз. – А вы «присели на куб»18 и отмораживаетесь…

      – Не надо лепить из себя, оставайтесь собой, и всё у вас будет в добром. Уважайте сокамерников, не надо лезть на долину19, когда кто-то ест, особенно в маленьких квартирах…

      – Делитесь насущным20, и с вами поделятся в случае нужды…

      Произносил всё это Герасим спокойно и твёрдо, без пафоса. Я с интересом слушал его и понимал насколько велика буддистская истина о том, что «всяк встреченный тобой – Учитель…»

      Постепенно лёд растаял, колючки осыпались, и Гера поведал мне свою историю. Всего несколько лет назад он вышел на свободу после долгой тринадцатилетней отсидки, и вот почти в сорок лет начал новую жизнь с чистой, так сказать, совестью. Старшие товарищи, которые смогли «рассмотреть» парня ещё на зоне, помогли купить недорогую машину, дали работу, Гера завёл семью, совсем недавно родилась дочь… Снова попав на нары, он объявил, что бросает семью, тем самым освободив свою молодую жену от всяких обязательств в отношении себя, а друзей попросил позаботиться о ней и ребёнке…

      Рассказывал Гера это без надрыва и трагизма, но иногда в его серых глазах появлялась тоскливая безнадёга, и тогда он менял тему, заглушая боль рассказами о своих весёлых криминальных приключениях…

      Через несколько месяцев оказалось так, что Герасим – дорожник21 в хате этажом выше, прямо надо мной. Мы стали обмениваться малявами22 и насущкой с ништяками23…

      – Братан, – написал он как-то, – дочка пошла…

      Ромео с той стороны

      «Любовь смотрит не глазами, а сердцем».

      Уильям Шекспир

      Совсем ещё мальчишка. В хате он материализовался. Он не вошёл, его не втолкнули, не было характерного лязга брони.., он просто возник, как в горах на склоне образуется облако. Было совсем непонятно, сколько же ему лет. На вид – от силы шестнадцать. Его белокурые, слегка вьющиеся волосы были небрежно растрёпаны, одежда – чистый

11

Впервые попавшие в тюрьму

12

Миска

13

Тюремная еда

14

Отверстие в стене

15

Сотрудники или заключённые, работающие в хозотряде, готовые посодействовать за вознаграждение/пачку сигарет

16

Отхожее место

17

Здесь – чистая, опрятная

18

Здесь – бестолковые переживания, ступор

19

Идти в туалет

20

Чай, сахар, сигареты

21

Оператор дороги

22

Записка, сообщение на бумаге

23

Разные вкусности