Плёнка. История фантастической алчности. Влад Льенский

лист.

      – Вопрос. Что вы можете сказать по поводу фальсификации в журнале результатов опыта 317? – прочёл Керамо. А про себя подумал – Вот не повезло… Узнали про фальшивку!

      Старший звена сидел в кресле довольно свободно, а его компаньоны сидели по стойке смирно – вытянув ноги и держа корпус в напряжении на весу. От всех троих за версту разило сапожным кремом, который они нещадно употребляли, пожалуй, не только для чистки сапог, что неприемлемо без вариантов.

      – Ни о какой фальсификации и речи быть не может. В записи была допущена орфографическая ошибка. Пришлось исправлять.

      – Э… – начал было Катков, но профессор упредил его.

      – Вот я пишу на свободном месте. Исправлена орфографическая ошибка.

      Катков кивнул в знак согласия. Заметно было, что он тяготится поручением и отвратительно себя чувствует в роли следователя.

      – Далее. Вопрос. Для чего вы затребовали у повара невесомку при проведении опыта 317? Возможно, вы получили результат и хотите скрыть? Отвечаю. Переутомился и решил подкрепиться. Невесомку взял для аппетита, что вредно и не поощряется – согласен. Вот я пишу. Переутомился и принял для аппетита.

      – Да, конечно, профессор. Я и говорил своим, что время было нерабочее. Вечер. Невесомка осуждается и я осуждаю. Да. Кто-то из хозчасти поставил в служебное помещение гражданского повара. Вашей вины тут нет. Но, наверное, вам будет взыскание. Как начальники решат.

      – Любопытно! – заискрился глазами Керамо. – Какое же может быть взыскание?

      – А выговор запишут в личную карточку. Вдруг за границу захотите, так оно и учтут…

      – Бред! Ездил и буду ездить! Никакая охрана мне не указ.

      – Не мне решать, господин учёный, а только случаи были. Вы бы поопасились.

      – Верно?

      – Ещё как!

      – В таком случае, спасибо за предупреждение. Я приму свои меры. – улыбнулся профессор.

      – Там ещё третий вопрос и осмотр.

      – Вопрос. Какие работы по результатам опыта 317 вы проводите в домашней лаборатории?

      Профессор швырнул листок на стол перед собой и возвёл глаза к небу – Это неслыханно! Задавать провоцирующие вопросы я никому не позволю! Подвергать мою честность подозрениям низко. Но я напишу. Слушайте, я записываю. Грязные методы опроса отвергаю. Скрывать мне нечего.

      И тут же обратился к вошедшему Иофу – Не побеспокоят вас господа визитёры в исследованиях?

      – Нет, отчего же? Пусть осматривают. – И робот отодвинулся, давая дорогу проверяющим.

      Гремя сапогами, охранники двинулись к лаборатории.

      – Только вот что, дорогие. У нас стерильность. Предварительно надо пройти через банное помещение.

      – А…

      – Никаких возражений! Таковы правила! – дуэтом воскликнули исследователи.

      И проверяющие были вынуждены согласиться. Ибо действительно – и в институте было такое же правило. Робот парил и лупил вениками гостей до визга. Процедура была проведена с такими тщательностью