Богословие. Небеса и ботинки. Бог, творение, ад. Михаил Юрьевич Салиас

туда ходить и слушать «этих попов».

      Автор по вероисповеданию, крещению является православным, что и немудрено, так как рожден в России в интеллигентной московской семье. Крещен был в сознательном возрасте – в 18 лет, тогда еще в СССР, в результате свободного выбора и под влиянием своего друга, который и стал моим крестным отцом. Это, однако, не означает, что речь пойдет исключительно о православии.

      Мне хотелось бы затронуть основы христианского миропонимания, так чтобы это касалось христианства вообще, но и углубиться потом в особенности национального православия тоже. Я говорю это без тени иронии, ибо и православие имеет национальные оттенки, так что никто не будет отрицать сегодня, что греческая церковь помимо другой юрисдикции имеет свои яркие особенности по сравнению с русской, а та и другая отличаются от коптской, американской и т. п. православных церквей. Речь идет именно о национальных особенностях, а не о вероучительных догматах.

      В подзаголовке стоит «Экзистенциальный опыт». Когда я учился на философском факультете МГУ в 80-х годах, преподаватель истории западной философии ХХ века профессор Зотов приводил такую аналогию, объясняя слово «экзистенция». Каждый волен исследовать мир в тех категориях, которые ему ближе. Философы экзистенциалисты начали с провозглашения того, что нет никаких абстрактных категорий истины, все должно быть конкретно и применимо к человеку. Почти по Ленину «истина всегда конкретна, а практика – критерий истины». Правда, у Ильича ценности были не совсем человеческие, а, скорее, античеловеческие, которые он почему-то назвал «пролетарскими». Экзистенциалисты же были люди гуманные, миролюбивые и в меру буржуазные. Они чтили классиков литературы и поэтому для них таким мерилом «истины» стали простые человеческие переживания – страх смерти, любовь, боль потери, надежда на лучшее и т. п. Зотов же приводил в пример человека, который все измерял в бутылках пива – например, от Москвы до Ленинграда я доеду за 20 бутылок пива, то есть за это время мной будет поглощено 20 бутылок, что вполне себе нормальный экзистенциальный подход. Поэтому «экзистенциальный опыт» есть ни что иное, как рассмотрение вопроса с точки зрения себя, того, что мне ближе, что меня волнует.

      Можно бы сказать, что это и так ясно – раз ты пишешь об этом, то это тебя и волнует. Но, положа руку на сердце, мы же понимаем, что это не всегда и далеко не так у большинства пишущих на эту тему. Есть, в конце концов, просто «Закон Божий» и даже не одно издание, например, замечательное профессора Слободского, или под ред. епископа Семенова-Тян-Шанского, где просто и доступно доведены объективные истины христианской жизни и церковного устава. То есть это как бы наука, данность, «дважды два – четыре». Нечто объективное и независящее от пишущего человека. Конечно, и здесь мы можем сказать, что один изложит так, другой иначе, у каждого свои предпочтения в мелочах, но общий подход –