Толкование. Сергей Малицкий

о в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Старичок «Быстрый», казалось, трещал по швам. Во всяком случае, его обветшавшие потроха – двери шкафов, воздуховоды, вентиляционные решетки, рукояти огнетушителей, гравитационные панели, перегородки и лестницы – дребезжали, звякали и скрипели на стыках. Пытаясь перебороть вонь хлорки из уборной, климат-контроль накачивал узкий коридор припланетника запахом горелой изоляции. Освещение моргало, вода в кране отдавала ржавчиной, холодильник рычал как реактивный заплечник. На самом деле катерок космонадзора пока что разваливаться не собирался, сержант Ардан загодя облазил его от рубки до дюз, кое-что перебрал, кое-где подлатал, то, что рассыпалось в труху – заменил, потратив на все про все десяток баллонов композита, но внутреннюю вибрацию убрать не смог.

      – Возраст, – развел руками Ардан после ремонта. – Это же как с человеком. Трясет – лечись весь. В комплексе. А вылечишь что-то одно; руку или ногу, жди – как раз она и отвалится в первую очередь. Да и куда нам летать? Мы ведь ненадолго в этой дыре?

      – Ненадолго, – полгода назад с досадой буркнул Стамб, предполагая, что скорее выйдет в отставку, чем выкарабкается вместе с крохотным отрядом спецназа из проклятого угла вселенной, но вперевалочку, не торопясь, под пивко и отвратительную акустику в местном баре сам не заметил, как спустил в унитаз шесть месяцев жизни, и вот уже он правит «Быстрого» к точке разрешения всех личных проблем и даже покрикивает на старшего помощника.

      – Рудж, хватит скалиться. Ты проверил боезапас? Я и без тебя знаю, что он нам не должен пригодиться, ты его проверил? Проверь. Вот ведь… полгода ждать и готовиться, чтобы все через суету и спешку… И посмотри заодно, что делает этот свалившийся на нашу голову аналитик. Если я еще раз увижу, что он сует нос, куда не надо, не поздоровится вам обоим. Его место или в кубрике, или в рубке, или в сортире. И лучше, чтоб я его видел. Нет, в сортире будешь следить за ним сам. Ардан. Вытащи губную гармошку изо рта. И капсюли из ушей. Я помню, что ты не на вахте. Какого черта ты здесь торчишь? До точки еще четыре часа. Не видишь, что я вполне справляюсь с твоей посудиной? Иди спать, с красными глазами явился на борт. Кама?

      – Что?

      Вот ведь девка, всего только и сделала, что повернулась, а от изгиба затянутого в серую форму бедра, загудело в затылке. Что же он хотел у нее спросить?

      – И еще, Рудж, у меня все еще хороший слух и я не взбеленился. Боезапас проверяй!

      – Ты назвал мое имя.

      Кама слепила глаза не хуже диска Виласа, который уже отдалялся, но все еще перегораживал половину обзорной панорамы. Впрочем, какая могла быть панорама в тесной рубке припланетного катерка? Три на полтора метра исцарапанного стекла, да и те экраном. Но Кама… Пора уже было Стамбу признаться, хотя бы самому себе признаться, что последние полгода были не самым гнусным периодом его довольно долгой жизни. Давно ли он вот так искренне радовался каждому новому дню? Ведь спешил на службу только для того, чтобы вновь увидеть присланную из центра девчонку. Отшивал от нее ухлестывающих кавалеров, которые словно выныривали из вентиляционных патрубков. Дарил какие-то милые безделушки. Что? Вновь захотел ощутить ветер молодости? Не поздновато ли? А почему бы и нет? Да, с женой лейтенант расстался давно и уже отнес себя к категории окончательных холостяков, но плох тот командир, которые не может поменять направление атаки. На то они и вводные, чтобы реагировать на них адекватно…

      – Ты это… – Стамб в растерянности замычал.

      – Я ничего не путаю – разговорчивость молчуна-лейтенанта первая примета серьезной заварушки? – с усмешкой сдвинула тонкие брови Кама. – Меня тоже куда-нибудь отправишь? В кубрик? А не боишься, что аналитик пристанет?

      Сержант Рудж излишне громко хмыкнул, пригладил короткие седые волосы, щелкнул каблуками, подмигнул Каме и, миновав под испепеляющим взглядом лейтенанта два ряда обшарпанных пилотских кресел, скрылся за овальной дверью – крохотный арсенал располагался сразу за кубриком. Сержант Ардан повторил жест старпома и с сожалением пожал плечами – ему приглаживать было нечего, голова блестела как ледяной планетоид. Зато, как любил повторять техник крохотного отряда, и выдирать из головы также было нечего. Ничего, отвечал ему лейтенант, грамотная жена всегда найдет, за что ухватиться, главное, чтобы не оторвала ничего. Чаще всего Ардан парировал оптимистической присказкой: «а как оторвет, так и бросит», но иногда позволял себе и спросить командира, из-за какой утраченной несуразности оставила Стамба его бывшая? Через четыре часа именно Ардану не будет цены, никто лучше него не управлял катерком в ручном режиме, а на точке на автоматику рассчитывать не приходилось.

      Стамб вытянул из ворота сканер, процедил диапазон, поймал мелодию, которую слушал, подыгрывая себе на губной гармошке, техник-пилот. Все как обычно. Старомодные духовые и хриплый голос неизвестного певца.

      – Что там? – спросила Кама.

      – Старье, – поморщился Стабм, записывая на всякий случай темку. – Что-то о жизни в розовом цвете*. Или о цветах. Устаревший диалект. Но неплохо. У лысого