Теперь или никогда. Людмила Астахова

продолжал дешифровку. И когда она была окончена, стало очевидно: все плохо, все настолько плохо, что нечистоплотность Эсмонд-Круга – это лишь цветочки, ягодки гораздо страшнее.

      Владетель Локкэрни поморщился и заерзал в своем кресле, будто у него на заду чирей вскочил.

      – Аластар, мы готовы вас выслушать. – Лорд Милберг посмотрел в упор на Эска. – Осенью вы навели шороху в Эббо, и я не стану пересказывать, что вы устроили в Идбере. Это ведь не просто такие… шалости?

      «А вот мы и перешли к самой сути», – подумалось Аластару, не любившему хождение вокруг да около.

      Эск встал, чтобы привлечь к себе все внимание. Он прекрасно знал, как выглядит сейчас: прямой сосредоточенный взгляд глубоко посаженных глаз, мерцающих из-под низких бровей, высокие скулы, крупный нос с горбинкой, плотно сжатые губы. И никто, никто никогда не дознается, как же ему сейчас страшно.

      – Тот, кого мы все называем Предвечным, – вовсе не бог.

      Воцарилось неживое молчание. Мужчины, за много лет жизни приучившие себя к сдержанности, не шелохнулись, но в глазах каждого полыхнул золотой огонек ночного охотника. Слышно стало, как легкий теплый ветерок касается едва проклюнувшихся почек, как спешит по своим лисьим делам отощавший за зиму лисовин и как весна крадется в Эскизар – тоже. Биение восьми сердец и беззвучные мысленные восклицания.

      – Вы говорите загадками, Аластар, – молвил Элвва. – Продолжайте. И поподробнее, в деталях. Такими словами не разбрасываются.

      – Эсмонды вели подробные записи начиная с момента Призыва и Отклика. Они изучали и наблюдали, если так можно выразиться, за возможностями Предвечного.

      – Божественное поддается учету? – не поверил Селвин.

      – Еще как. Все было сочтено, все было взвешено и измерено. И… – на этом моменте Аластар впервые за последние двести лет поперхнулся. – И не говорите мне про него как про бога.

      – О!

      – Да! – неожиданно резко ответствовал Эск. – Он кто угодно – дух-самозванец, эгрегор, но только не бог. Эсмонды призвали его, они шагнули за грань, оттолкнули Меллинтан, отвергли богинь-лун, чтобы призвать… это. Пришествие истинного бога – это ложь, самая наглая и подлая ложь за всю историю от начала времен. Предвечный – не бог!

      Никогда и никто не видел Аластара в такой несусветной ярости, никто никогда не знал его с этой стороны – как обвинителя, как судию и как палача. Он рубил ребром ладони воздух перед собой и говорил… Нет! Он кричал о вещах настолько чудовищных и невозможных, что время от времени кто-то из сидящих за столом мужчин закрывал уши руками. Чтобы не слышать! Чтобы не знать!

      – Они не просто пользовались нашей Верой, будто дровами в своих колдовских печках. Они отдали ему наши души… на съедение! Отдали в обмен на Силу и Власть. Наши души не обретут ни покоя, ни прощения, ни забвения, ни блаженства. Ничего этого не будет! Мы будем сожраны Предвечным, чтобы тив Херевард мог мановением руки исцелить