Теперь или никогда. Людмила Астахова

что не хочу на Шанту. Чтоб не понял, что хочу.

      – Хорошо, что тебе удалось его убедить. Ах, бешеная псина, как же он тебя измучил! Хорошо бы, чтобы он тебя вообще забыл. – Шуриа задумалась и прищурилась на заходящее солнце. – Пожалуй, мне стоит объявить ему вендетту. Ты моя сестра, он обидел сестру принцессы Шанты, он наступил на хвост шуриа. – Сузив глаза, она повернулась в сторону Ролэнси и зашипела совсем по-змеиному: – Слышшшшишь, Конри, тебе не жжжить!

      И грустно рассмеялась, припомнив, верно, то же, что вспомнилось и Грэйн, – трюм «Ускользающего»… Ролфи хмыкнула, изрядно смущенная, – видит Локка, не маленькой шуриа оборонять большую и сильную ролфи! – а потом ответила очень серьезно:

      – Джойн, не надо. Я знала, на что шла. Мой командир, там, еще в форте Логан – я рассказывала тебе о нем? – предупреждал меня. Но если бы не Конри, я бы не отправилась в Синтаф, не встретила бы тебя, а потом, – она улыбнулась, – и Джэйффа. Я теперь хитрая, Джойн. Я спрячу здесь свою честь, зарою где-нибудь под кустом, прикопаю. – Ролфи рассмеялась, живо представив себе эту картину: вот она кверху задом роет глубокую яму, а потом забрасывает тайник мягкой черной землей… и метит сверху. – Заначу добычу на черный день. Тут Конри ее не найдет. Никто не найдет.

      Небо темнело, над горами поднималась все выше и выше Змеиная луна. Воздух пах так сладко, как только пахнет он на пороге родного дома. Джойана вдохнула его и улыбнулась наливающейся сизой сталью Шиларджи.

      – Ах, как странно все получается, Грэйн, – сказала она. – Ты ведь такая ролфи, настоящая ролфи, и все равно – другой такой ролфи не найти. А я вот за три года стала совсем-совсем шуриа и одновременно перестала быть ею. Сбросила кожу, родилась заново и, наверное, кое-что поняла… Помнишь, ты говорила, что надо уметь отступить, затаиться. Отступи покамест, стань немного шуриа, живи только сегодняшним днем. Впереди у нас прекрасная осень, а за ней замечательная зима, а потом и весна не за горами и не за морями… И рядом буду я, и рядом будет Джэйфф. Мы же с тобой, мы тебя любим, ты – наша.

      Шуриа по-матерински обняла Грэйн, прижала ее голову к груди своей, погладила по волосам, как бы говоря: «Не утешить мне тебя, сестра моя, не разогнать прочь печали, нет, не разогнать».

      – Есть хорошая песня, древняя, – шепнула она на ухо. – Я тебе спою ее, моя Грэйн.

      «И тебе, Шиларджи – Мать Земли, и тебе, остров Шанта – Последняя Гавань».

      И запела тихо-тихо про то, как однажды Змея, устав скитаться, найдет укромную нору, заснет в ней и прорастет яблоней. И придет под ту яблоню Волк, и ляжет у корней. А следом прилетит Сова и сядет на ветку. И тогда зацветет Яблоня. И вызреют плоды – Три Луны – Змеиная, Волчья и Совиная.

      Рэналд эрн-Конри, лорд-секретарь Собственной Е. С. О. Канцелярии

      Над островом Конрэнт ярился ветер, гремел жестяными отливами под крышей, выл в каминной трубе, нес с близкого моря тяжелые черно-серые тучи, брюхатые бесконечными холодными дождями, которые будут без устали литься и литься, выбивая по зеленовато-коричневой