Любопытство убивает. Джордж Беллаирс

расстались, и Литтлджон позвонил в дверь дома. После недолгого ожидания дверь отворилась, и в темноте дверного проема (здесь строго следовали указу о затемнении) он различил невысокую полную женскую фигуру, похожую на туго набитый мешок, перевязанный посередине.

      – Вам что-то нужно, сэр? – раздался приятный голос.

      – Вы мисс Расселл?

      – Да, это я, сэр.

      – Можно мне войти? Я хотел бы поговорить с вами.

      – А скажите, пожалуйста, как вас зовут?

      – Литтлджон. Инспектор Литтлджон.

      Женщина с шумом втянула воздух.

      – Вы уверены, что не хотите видеть преподобного Уиньярда? Он только сейчас пришел и как раз ужинает в столовой.

      – Нет, Сара, я пришел увидеться с вами.

      – Тогда входите, сэр, хотя мне придется попросить вас пройти в кухню. Это единственная комната, кроме столовой, где нет затемнения.

      Литтлджон проследовал за женщиной по темному коридору, и она открыла дверь, за которой тепло и уютно светила лампа. Со стола еще не убрали остатки ужина – кушанье из говядины, сыр, соленья и кекс с тмином, – а возле камина в кресле-качалке сидел гость, коренастый жилистый мужчина с грубым землистым лицом и глубокими складками на щеках. Жидкие темные волосы, зачесанные набок, скрывали лысеющую макушку. У него были зеленые, слегка навыкате глаза с желтоватыми белками и бледный нос луковицей с тонкими подвижными ноздрями. Редкие, песочного цвета усы свисали на широкий рот с узкими губами. Он важно, по-хозяйски восседал в кресле, сложив на животе крупные узловатые руки. Вошедшего детектива он оглядел с видом самодовольного превосходства, что часто можно наблюдать у тех, кто воображает себя Божьими избранниками.

      – Это мистер Торнбуш, мой будущий муж. А это инспектор Литтлджон, Уолтер.

      «А-а, духовный пастырь и верный поклонник», – усмехнулся Литтлджон.

      Мистер Торнбуш поднялся, протянул вялую ладонь и пожал руку детектива.

      – Рад встрече, друг мой, – пылко произнес он.

      – Вы можете говорить при мистере Торнбуше, сэр. У нас нет секретов друг от друга, – промолвила Сара краснея.

      Мистер Торнбуш выразил свое согласие торжественным кивком, уселся и приготовился слушать. Служанка подвинула стул для Литтлджона и села сама. У нее было приятное круглое румяное улыбчивое лицо, а черные волосы, уложенные на прямой пробор, придавали ему выражение спокойного достоинства, которого так недоставало ее жениху. Эта простая славная женщина средних лет, подумал Литтлджон, заслуживала мужа получше, чем самовлюбленный колесный мастер, что, довольно развалившись в кресле, шумно переводил дыхание, словно потягивал какой-то невидимый напиток.

      – Итак, Сара, – начал инспектор, – я здесь, чтобы расследовать смерть вашей покойной хозяйки и, если удастся, отдать в руки правосудия ее убийцу.

      – «Падут нечестивые в сети свои…»[13] – вдруг произнес мистер Торнбуш.

      Казалось, он собрался сопровождать комментариями

13

Пс. 140:10.