Лола – любящее сердце. Изабель Абеди

был вовсе не ужасный. Наоборот. В нем было что-то родное, словно… словно…

      Я принюхалась. Ну, вот, – единственный приятный момент в этом неправильном классе. Почему этот запах кажется таким знакомым?

      Я осторожно наклонилась к Марселю, а он тем временем отвернулся от меня. Но когда мой нос почти коснулся его волос, он вдруг резко повернулся. Бумс! – мы столкнулись носами, и от неожиданности и испуга я чуть не свалилась со стула.

      – Тебе разве не больно? – ошеломленно спросил мальчик.

      Его приятель в бейсболке расхохотался.

      – Ой! – пискнула я.

      Теперь я знала, чем пахнут его волосы. Яблочным шампунем Алекса. К тому же, я чуть не разбила нос этому Марселю! Между прочим, лицо у него было очень симпатичное, а глаза синие, и сейчас он уставился ими на меня, как на сумасшедшую.

      Я мигом вскочила и перебралась на другой конец стола. Туда как раз садилась девочка. На ней была кремовая мини-юбочка в складку с малиновым пояском и коричневый жилет. В волосах цвета меда красовались блестящие заколки.

      – Привет! – сказала она.

      – Привет! – пробормотала я, все еще потирая нос.

      Тем временем все разобрались с местами, и фрау Кронберг пожелала нам доброго утра.

      Уф! Добрым это утро назвать было бы сложновато. И оно не стало добрее, когда учительница раздала нам бейджики, чтобы мы написали на них свои имена. Герр Деммон сказал, что можно раскрасить их в любой цвет – по желанию. В классе стало тихо. Только подружки за первой партой все еще хихикали, и мальчик, сидевший у самого окна, без конца шмыгал носом.

      – Это отвратительно, в конце концов! – возмущенно прошептала моя соседка.