Страна Семи Туманов. Николай Владиславович Станишевский

Даниэля. Мальчик зажмурился, и понял, что страх, который преследовал его поначалу, бесследно исчез.

      Волли рванулась, но Даниэль успел ухватить её загривок.

      – Подожди, – прошептал он. – Мы уже ничем не сможем ему помочь.

      Кулаки непроизвольно сжались. Даниэль с ненавистью посмотрел на черных рыцарей.

      – Вот она, типичная средневековая жестокость, – процедил он сквозь зубы. – Нет, это не средние века, это – века темные! Мрак души порождает слабоумие и глупость, они, в свою очередь, порождают жестокость! И те двое, на лошадях – настоящие трусы! Смелости у них хватило лишь на то, чтобы вдвоём напасть на безоружного человека!

      – Мерзавцы! – выкрикнул он.

      Всадники, услышав окрик, повернули головы в его сторону.

      «У меня нет оружия…», – пронеслось в голове Даниэля.

      Всадники пустили лошадей в галоп. Но как только мир вокруг заполонил дробный стук копыт, мальчик отчётливо понял, что сейчас его единственное оружие – Волли. Он опустился на корточки.

      – Волли, – шепнул он ей на ухо. – Ты должна мне помочь. Ты сама прекрасно знаешь, что делать, ты же боец. Если со мной что-нибудь случится, папа с мамой этого не переживут!

      Волли покосилась и насмешливо посмотрела на него.

      «Ты что, с ума сошёл? – читалось в ее взгляде. – Если я с детства старалась тебя охранять, неужели ты думаешь, что я не смогу защитить тебя сейчас?»

      Даниэль густо покраснел и отвёл глаза.

      Всадники были уже близко. Из лошадиных ноздрей валил пар, копыта били о мостовую с такой силой, что, казалось, рушится окружающий мир. Вьюга вновь накрыла площадь – колючие серые льдинки метались, словно обезумевшие и больно кололи лицо и руки. Один из рыцарей вскинул руку и вытащил из-за спины короткий, широкий меч. Тускло блеснула гладкая сталь.

      Даниэль посмотрел на приближающееся безумие. Он по-прежнему не чувствовал страха.

      «Лезвие Судьбы, – вспомнилось ему папино выражение. – Лезвие Жизни и Смерти».

      Всадник угрожающе взмахнул мечом. Блёклый клинок со свистом рассек сгустившийся воздух.

      Подобно выпущенной из лука стреле метнулась Волли. Выгнувшись в воздухе, она впилась зубами в ногу ближайшего коня. Тот присел, захрапел, чуть привстал на дыбы. Волли перехватилась выше. Метнувшись в сторону, обезумевший от боли конь налетел на своего собрата. Удар был настолько силён, что того отбросило на стену ближайшего дома. Всадник, сидевший на этом коне, вылетел из седла и ударился о грубый камень. Отпустив поводья, он издал сдавленный крик. Одна нога запуталась в стремени.

      Белое тело Волли мелькнуло вновь. На этот раз она атаковала того коня, что ударился о стену и повисла у него на боку. Взбрыкнув задними ногами и дико заржав, тот устремился вглубь переулка, волоча за собой седока.

      Второй всадник резко натянул поводья, постаравшись сохранить равновесие. Его вздыбившийся конь всё еще храпел и дико вращал глазами.

      Волли прыгнула. Конь взмахнул копытами, но собака, сумев уйти от удара, вцепилась ему в живот. Ржание, полное боли,