Империя предков. Баир Владимирович Жамбалов

ненужную тишину, что представилась сейчас одним из важных моментов в его сильно сложной жизни. От памяти к памяти.

      Джэлме. Вот на кого решил задираться этот шаман, поставивший верхом положения самое непристойное поведение. Джэлме. В миг память примчала к той станции жизни. Та битва против тайчиутов. 30 куреней Таргутай-Кирилтуха, что составили 30000 всадников, напали тогда, когда его племена кочевали с летних пастбищ на зимние пастбища. Та битва против явно численного превосходства, которую укрепили и воины его анды, его названного брата Джамухи, в котором он вышел победителем. Но он получил в том сражении ранение стрелой в шею. Джэлме высосал ненужно запёкшуюся кровь, а затем, совершенно рискуя, пробрался во вражеский стан, чтобы добыть кумыс, что он и сделал. И утолил его жажду кислым кумысом. Как зыбко было в ту ночь, когда он отбивал атаку смерти. Не узнает никогда он, что через столетия напишут, что тогда грядущая победа висела на волоске, что та ночь противоборства со смертью решала значение самой мировой истории. И не отбей он атаку смерти, то быть бы миру совсем в другом виде, не той, которая предстаёт сейчас. Так напишут.

      Расплывчатый взгляд в гнетущей тишине тут же охватывает одного из самых одарённых военачальников.

      Прошло несколько дней после той битвы. Рана совершала крутой восход на заживление. И пора было браться за торжество победы в этой битве. Пока шло приготовление, заметила стража и указала на одинокого всадника в степи, чей конь не скакал, предпочитая понурый ход. Стоило подождать его, быть, может, весть, такая из рода неприятных, раз у коня понурый ход. При приближении увидели всадника с заострённым взглядом, из которого вырывалось мужество души. Но почему один? И удивление взлетело ввысь, когда узнали все, что он из войска побеждённого Таргутай-Кирилтуха. Так что же его привело в стан победителей?

      – Я тот самый, чья стрела поразила шею вождя победителей… – говорил тихо этот человек, обладатель тот самой стрелы, что повергла недавно Темучина на пропасть от жизни и смерти.

      – Снести ему голову? – раздался мгновенный клич Джэлме, в руке которого и блеснула молнией кривая сабля, но не в единственном числе, ибо руки всех воинов тут же озарились блеском обнажённых сабель.

      – Пусть скажет, – остановил их Темучин.

      – Я сейчас перед тобой всего лишь горсть песка, которую можешь одним пинком превратить в прах, что и не останется от меня и пылинки. Но я пришёл и признаюсь, потому что вижу я перед собой самого достойного хана во славу всех степей. Я перед тобой весь в зависимости от твоего решения… – говорил тихо этот человек истинного мужества и благородства, что подивился он, Темучин, заодно и призвав уважение к этому человеку.

      – Ты готов верно служить мне?

      – Я буду готов и на погибель за своего хана, великого хана.

      – Как зовут тебя?

      – Джиргуадай из рода Исут.

      – С этого дня ты Джэбе. Мой наконечник копья. И будешь так же разить моих врагов, как недавно сразил меня.

      – С благодарностью готов исполнить