Римский орел. Александр Мазин

есть? Предложения? Так, если других предложений нет, начнем с Канзаса…»

      Нынче все реализовалось с точностью до наоборот.

      Зато вот у боевого офицера самой что ни на есть закрытой категории во время отпуска появилась возможность подкалымить в западном полушарии. Вот и подзаработал… Нет, правильно их при совке за бугор не пускали.

      – Все, что ты сказал, будет проверено, – заявил китаец. – Если врешь, то лучше признайся сейчас.

      Черепанов пожал плечами:

      – Проверяйте. В том, что я сказал, ничего секретного нет.

      – Он будет жить в шестом блоке, – сказал китаец Сэму по-английски. – Покажешь ему, где столовая.

      Глава четырнадцатая

      Развлечения латиноамериканских мачо

      Пронзительный вопль раздался снаружи. Черепанов опустил ложку…

      – Ты кушай, русский, – невозмутимо посоветовал Сэм. – Тебя это не касается.

      В столовой, приземистом здании на коротких сваях, кроме них, было еще человек десять. Все – мужчины. И никто не обратил внимания на крик.

      Черепанов поглядел в окно, затянутое противомоскитной сеткой: на лужайке перед столовой старый индеец чистил котел.

      Кричал явно не он.

      Еще один вопль.

      – А посмотреть я могу? – спросил Геннадий.

      – Можешь, – кивнул мулат. – Посмотреть можешь. Но лучше сначала покушай.

      «Ешь, когда дают, и спи, когда есть возможность». Старое солдатское правило.

      Это происходило за углом. Расчищенная от джунглей лужайка. Яркое солнце. Яркие цветы. Вопли попугаев в зарослях. В куче отбросов под полом «столовой» рылась пегая свинья.

      А на лужайке развлекались головорезы Ляна.

      Туземец, один из тех, кого взяли в поселке, был подвешен к перекладине за ноги. Руки его были свободны, и он изо всех сил пытался защититься от двух усатеньких латиносов, которые тыкали его палками. Туземец снова взвыл, и приятели латиносов разразились одобрительными воплями.

      – Такая игра, – пояснил Сэм. – Кто заставит обезьяну подать голос, получает очко.

      По животу и груди индейца текла кровь. Один глаз заплыл, щека была разорвана.

      Неподалеку, сбившись в кучку, как перепуганные овцы, стояли сородичи подвешенного. Дети, женщины, подростки. Одна девочка плакала, остальные просто смотрели.

      – Хочешь сыграть? – спросил Сэм. – У тебя ведь к обезьянам должок?

      Черепанов в упор поглядел на мулата.

      – Если кто и похож здесь на обезьяну, то это ты, – произнес он по-русски. И добавил уже по-английски: – Нет, не хочу.

      – Дело твое.

      На полянке появились еще двое. Панчо с приятелем. Деловито направились к пленникам, выдернули из группы девочку лет десяти. Женщину, попытавшуюся им помешать, приятель Панчо ткнул кулаком в лицо. Та упала. Приятеля Панчо это очень развеселило. Панчо что-то громко сказал, обращаясь к остальным пленникам.

      Парочка, мучившая подвешенного, на некоторое время прекратила игру, заинтересовались. Ублюдки.

      – Он говорит: если кто после его удара устоит