Звёздные Войны. Последствия. Конец Империи. Чак Вендиг

Какую работу выполняет для Ракса слизнячка? Так, значит, она не просто позволила ему пройти. Внезапно Слоун вспоминает слова Колоба Отшельника о похищенных детях. Что, если этим занимаются прихвостни хаттши? «Империи нужны дети…»

      К ней приближаются мальчики-рабы – медленно, шаг за шагом. Их клинки рассекают воздух, бластеры поворачиваются в сторону пленников.

      – Дети, – говорит Слоун. – Вы поставляете ему детей.

      Ниима молчит, но это молчание само по себе довольно красноречиво.

      – Ракс сказал вам, куда он направляется? – звучит новый вопрос. – Он рассказывал, чем занимается за пределами ваших каньонов?

      Следует односложный ответ: «НЕТ».

      Несмотря на монотонный голос переводчика, физиономия хаттши ее выдает – окруженный сверкающим металлом глаз распахивается шире.

      «Признак любопытства», – думает Слоун и тут же использует новое преимущество:

      – Хотите узнать?

      «ПОВЕДАЙ».

      И все же Слоун колеблется.

      Рассказав все, она не просто выдаст информацию. То, что ждет там, в песках, вероятно, может пригодиться не только ей, но и всей Империи. Солдат говорил об оружейном комплексе. Поначалу Слоун отвергла подобную мысль, но, возможно, там действительно что-то есть. Ракс не дурак, и если ему что-то нужно, то это пригодится и ей.

      Рабы продолжают медленно наступать.

      «Они убьют меня. Или сделают одной из них». Рей представляет, как она и Брентин, раскрашенные кроваво-красной пылью, целуют отвратительную плоть уродливого змееслизня. Их «хозяйки».

      Слоун пытается представить Империю, которой она однажды будет править, и образ этот, когда-то ясный и отчетливый, превращается в размытую картину, словно поблекшую в потоках воды и уплывающую в забвение.

      Все погибло. Все кончено. Империи больше нет.

      «Я никогда не стану Императором.

      Хаттша права. Я не гранд-адмирал.

      Все, что у меня есть, – это месть».

      Решившись, она поспешно говорит Нииме:

      – Там некое оружие. Если позволите мне пройти – если позволите добраться до Ракса, – можете его забирать.

      Хаттша пренебрежительно машет длиннопалой рукой, и рабы подходят ближе. Раздается крик Брентина, которого бьют лицом о камни. Слоун чувствует, как кровь в ее шее пульсирует, будто угодившая в силки птица, но продолжает:

      – Это оружие превосходит любую построенную нами «Звезду Смерти». Только представьте, что оно может оказаться не в наших руках и не в руках Новой Республики, а попадет к хаттам. К вам. Это оружие создано для бога. Или… для богини.

      Естественно, это ложь – она понятия не имеет, что это за оружие и оружие ли вообще. Но если ложь подарит ей возможность пройти, возможность выжить…

      Ниима поднимает руку, растопырив дрожащие пальцы.

      Рабы останавливаются.

      – Менди-я джа-джи баргон. Ачута куна паюска гранья ад-мии-раль.

      Слова разносятся громким эхом, когда коробочка их переводит: «ДОГОВОРИЛИСЬ, ГРАНД-АДМИРАЛ. РАЗРЕШАЮ ТЕБЕ ПРОЙТИ. ТЫ