Звёздные Войны. Последствия. Чак Вендиг

но он не знает и не может знать, что…

      Теммин спешит в противоположный угол и срывает синий брезент со старого валакорда.

      Это их старый валакорд – артефакт не древней истории, но скорее истории самого Теммина. Внезапно на Норру накатывает воспоминание: Теммин и его отец, Брентин, сидят за тем самым валакордом, вместе играя старую веселую шахтерскую песенку и смеясь.

      – Смотри, – говорит юноша. – Вернее, слушай.

      Он играет на клавишах пять нот…

      Пять первых нот одной из тех старых шахтерских песенок – «Тачка с камнями». И при их звуках с хлопком и шипением открывается еще одна дверь. Сквозь щели в старой каменной кладке пробивается легкий ветерок. Норра ощущает запах плесени, гнили и чего-то металлического.

      – Об этом Сурат никак знать не может, – уверяет ее сын. Только теперь она замечает блеск в его глазах, ухмылку на его лице. Сперва она решила, что он напоминает своего отца. Но возможно, он напоминает ее саму.

      – Теммин…

      – Так что, если мы войдем в старые подземные ходы под городом, и…

      – Теммин, – она обращается к нему как мать, пытаясь привлечь его внимание, – сынок… мы можем немного поговорить?

      – Время не терпит. Помнишь тех бандитов? Рано или поздно они очнутся и поползут к своему боссу на другой конец города. Сурат не проглотит того, как я с ними поступил. Он пришлет кого-нибудь посерьезнее, а вполне возможно, явится и собственной персоной.

      Норра подходит ближе к сыну:

      – Теммин, я не понимаю, что тут творится. Все это мне… чуждо…

      – Потому что тебя не было. Целых три года.

      – Знаю…

      – Ты три года здесь не появлялась.

      – Я была нужна Восстанию…

      Он начинает говорить громче, все больше злясь:

      – Нет. Я хотел, чтобы вернулся отец, а ты считала, что, оказавшись среди повстанцев, тебе легче будет его найти. И что, вышло? – Парень заглядывает ей за спину. – Что-то я его не вижу. Папа здесь? Ты его прячешь? Хочешь сделать мне сюрприз? Подарок на день рождения в счет тех трех, что ты пропустила? Нет? Я так и думал.

      – Шла куда более серьезная война. Не только за твоего отца, но и… за всех отцов, всех сыновей, матерей и родственников, погибших или оказавшихся в плену Империи. Мы сражались. Я участвовала в битве при Эндоре…

      – Какая разница? Плевать мне на героические речи. Мне не нужны герои.

      – Ты должен уважать мать! – рявкает она.

      – Вот как? – Он невесело смеется. – Правда? Что ж, вот тебе свежий выпуск голоновостей: мне незачем тебя уважать. Я больше не маленький мальчик. Я вырос.

      – Ты все еще мальчик. Тебе четырнадцать…

      – Пятнадцать.

      Норра вздрагивает.

      – Я сам по себе. У других были родители, но не у меня. Моя мамочка сбежала из гнездышка. Я месяцами ничего о тебе не слышал. Мне нужно было как-то жить, что я и делаю. Я бизнесмен и должен защищать свой бизнес. Ты сделала свой выбор. Между мной и Галактикой ты выбрала Галактику, так что не делай вид, будто теперь я для тебя что-то значу.

      – Неправда.