Грозовая любовь. Джоанна Линдсей

место. Теперь там основан новый город Элизабеттаун.

      – Ты считаешь, что мне следует теперь мыть в ручьях золото? – съязвил Хэнк. – Или мне ждать, когда этот твой прииск принесет хоть какой-то доход? Слишком долго ждать. Там лежат мои земли. Я долгие годы живу мыслью, что настанет день, и они снова станут моими. Я больше не могу ждать.

      Патрику снова стало не по себе.

      – Ты всегда был одержим этой твоей землей. Никогда не слышишь того, что тебе советуют. Первым делом тебе уже давно следовало разузнать, сколько теперь она стоит. Ты даже не знаешь, хватило бы тебе тех денег или нет.

      – Пока ты меня не обокрал, денег у меня было достаточно.

      – Но, дружище, ты не можешь точно знать. Владелец, вполне возможно, может захотеть вдвое больше, чем у тебя есть, даже больше того. Почему бы тебе не узнать наверняка? – с жаром предложил Патрик. – Это тебе по плечу. Езжай и разузнай, что тебе надо. Черт! Ко времени, как ты вернешься, прииск уже даст доход, и у тебя будет достаточно деньжат. Ты сам говоришь, что не хочешь ждать. Вот съезди, и не надо будет ждать. Начинай действовать, чтобы вернуть землю.

      – Твое предложение – пустая трата времени, – ядовито заметил Хэнк, – но из-за тебя у меня появилось много свободного времени. Мне нечем себя занять, а потому… будь по-твоему.

      Хэнк улыбнулся. Глаза его засверкали, как в старые добрые времена.

      – Но деньги, что остались, amigo, я забираю.

      Покинув Денвер на следующий день, Хэнк отправился прямо на юг. Ему предстояло пересечь большую часть Колорадо и весь штат Нью-Мексико. Эти земли не считались безопасным местом для одинокого путника, но Хэнк умел избегать ненужных встреч, особенно с индейцами. Прятаться в горах и на равнине он научился после побега из тюрьмы. Его чувства и инстинкты, и до того острые, достигли животного совершенства, когда Хэнк вел жизнь беглеца от закона.

      Хэнку предстояло проехать семьсот миль по незнакомой местности до мексиканской границы. Даже если торопиться изо всех сил, дорога займет больше месяца, но в этот раз он решил не торопиться. Благодаря Пату торопиться было, в сущности, бесполезно. Новая задержка приводила его в ярость. Можно было бы поторопить события, вновь занявшись грабежами, но возвращаться к старому Хэнку совсем не хотелось.

      Будь проклят Пат со своим серебряным прииском!

      В последующие дни пути Хэнк размышлял о своей несчастной судьбе. На четвертый день он впал в такое уныние, что потерял осторожность. Он как раз проезжал у подножия Скалистых гор. Пытаясь развеять черную тоску, он хлестал лошадь, понукая ее нестись вперед. Внезапно копыто животного угодило в ямку в земле. Хэнк пролетел несколько футов через ее голову, ушибся и растянул лодыжку. Но гораздо хуже было то, что лошадь сломала переднюю ногу и теперь ни на что не годилась. Пришлось ее пристрелить.

      Хэнк, вдруг очутившись без лошади, мог только сожалеть о своей недальновидности. До ближайшего городка оставалось немало миль…

      Глава пятая

      В почтовом дилижансе было душно. Двое пассажиров и женщина, чей сын приболел в дороге, вышли в Кастл-Роке. Их места