Над островом чёрный закат. Юрий Колонтаевский

знаю точно, именно так древние продолжали свой род. В те счастливые времена, которые давно завершились, как нам настойчиво объясняют, в центре мироздания была женщина-мать. Она зачинала ребенка в любви, носила его в своем чреве, рожала в муках, кормила своим собственным молоком, готовила к жизни среди других людей… Ведомо ли вам, что наши предки совсем не нуждались в пробирках и кюветах, в которых когда-то плавали мы с вами – беспомощные зародыши, у которых, по существу, не было родителей, а были только анонимные половые субстанции неких мужчин и женщин…

      Координатор выключил плеер. «В этих разговорах, – подумал он, волнуясь, – чувствуется нечто ложное. Пожалуй, запретное, но, несомненно, содержащее непонятную истину…

      Он продолжал следить за любителем голубей. «Нужно присмотреться к этому человеку, – продолжал он думать. – Хотя нет, лучше позвать его сейчас же и расспросить. Причем немедленно. Выяснить подробности. Он может затеряться, ищи потом».

      Он вновь вызвал охрану. Р2 возник на пороге.

      – Отправляйся на площадь и этого… Тарса… приведи ко мне. Понял?

      Вид молодого человека позабавил Координатора. Хитон стар и потрепан, по подолу подрублен неровно и косо. Впалые щеки покрыты недельной рыжей щетиной. Пожалуй, он голоден – время от времени судорожно сглатывает слюну. Наблюдая Тарса, Координатор подумал, что этот человек едва ли имеет постоянную работу и доход…

      – Мне доложили, что тебя зовут Тарс.

      – Это имя, господин, мне дали при рождении, – сдержанно объяснил проповедник. – Выбрали, как положено, по Главному каталогу разрешенных имен. Я заменил какого-то Тарса – предшественника. Незадолго до моего рождения он покинул наш прекрасный мир – не по своей воле. Его имя освободилось. Мне по душе эта традиция и мне нравится мое имя.

      – Имя дают при рождении, – согласился Координатор вяло – перенесенный стресс не отпускал. Он подумал, что, пожалуй, не следует продолжать общение с этим человеком, но что-то необычное в облике и повадках Тарса уже зацепило. Что-то естественное, простое, чего давно не приходилось наблюдать. – Как я понял, ты врач, но зачем же подчеркивать, что простой врач. Разве ты не знаешь, что мы никогда не пользуемся этим определением по отношению к человеку. Что мы давно отказались от деления людей на простых и сложных? Ты нарушаешь запрет, то есть выступаешь против общества. Не боишься последствий?

      – Не боюсь, – спокойно ответил Тарс и пояснил: – С недавних пор. Но почему вы решили, будто я выступаю против общества?

      – Я имею основания так думать, – сказал Координатор.

      – А вот я так не думаю, – упрямо возразил Тарс. – И тоже имею основания.

      – Ты смелый юноша. И, видно, довольно умный. Из всех моих укоров ты выбрал самый опасный – выступление против общества. Ты знаешь, что бывает за подобное прегрешение? О Хроме слышал?

      – Приходилось, – вздохнул Тарс. – У меня есть небольшой опыт общения с этим… выродком. Незабываемый опыт.

      – Почему ты