Над островом чёрный закат. Юрий Колонтаевский

ожидать мира, – постановил он для самого себя. – Отныне мира меж нами не будет. Теперь все будет по-другому – неопределенно и безобразно».

      Ничего изменить нельзя, остается ждать – своего часа. Он дождется, чего бы это ему ни стоило. Будет терпеть, соглашаться, главное, будет беречься сам. И копить силы – исподволь. Он основателен и неспешен. Недаром Владетель всегда отмечал и высоко ценил эти его качества.

      «Пока серьезных причин для паники нет, – подвел он итог. – У меня в запасе неоценимое преимущество – время, которого у Владетеля не осталось. А Харт… Ничего не поделаешь, все мы под богом ходим, все канем в вечность – рано или поздно. Уйдем, не оставив следа».

      И как только он понял, что важное, долго не дававшееся решение принято, напряжение отпустило. Он вернулся в ту норму, которую постоянно ощущал и поддерживал в себе и которая давала ему энергию жить и отстаивать интересы государства исступленных.

      Он поднялся, расслабленно прошелся по кабинету от окна к двери и обратно, посмотрел в окно. Обычно в это время дня площадь перед дворцом была безлюдна. Теперь же поодаль, у подъезда его собственной резиденции, которую он по капризу владыки оставил вынужденно, группа людей, человек пятнадцать, не больше, внимала высокому разбросанно жестикулирующему человеку. Тот даже поднялся на несколько ступенек парадной лестницы, торжественно возвысившись над слушателями. Поразили тощие голые руки оратора. В четком ритме чудными птицами взлетали они над лохматой его головой – вырывались на волю из широких рукавов хитона, опадавших тяжелыми складками.

      «Неслыханное вольнодумство, – определил Координатор строго. – Никому не позволено проповедовать в общественном месте. Следует немедленно пресечь вопиющее нарушение».

      Он надавил на кнопку вызова охраны. В коридоре рассыпалась, приближаясь, дробная побежка дежурного. В дверь поскреблись. Он открыл замок – дверь распахнулась, на пороге стоял знакомый робот Р2, привратник из охраны дворца.

      – Ты вот что, любезный, выйди-ка на площадь, там кучкуются какие-то странные люди. На противоположной стороне, справа. Послушай, о чем они говорят, запомни. Вернешься, доложишь.

      – Слушаюсь, господин, – выкрикнул робот и исчез.

      Координатор вернулся к окну и продолжал наблюдать. Он видел, как Р2, выбрав нужное направление, по кратчайшему пути пересек площадь, приблизился к толпе. Некоторое время стоял неподвижно, слушая оратора, затем склонился к одному из слушателей – о чем-то спросил. Ему ответили, он удовлетворенно кивнул головой, поблагодарив, послушал еще немного и пустился в обратный путь.

      – Этот человек проповедник, господин, – сказал Р2, войдя в кабинет. – Зовут его Тарс. Он простой врач. Довольно странное слово, но он повторяет его постоянно. Если быть точным, именно этим словом он начинает каждую фразу. Он рассказывает, как поступает голубь с голубкой, когда к ним приходит нечто непонятное, что он называет любовью. Голубь зачем-то карабкается на голубку, что-то такое