Звёздные Войны. Лабиринт зла. Джеймс Лусено

был Джеонозис.

      Но как только Амидала наконец оказалась в его руках – и пошла под суд по обвинению ни много ни мало в шпионаже, – Дуку начал хитрить. Он не стал немедленно казнить Амидалу и не поднял руки на джедаев, дотянув до того момента, когда им на помощь явились две сотни соратников по Ордену вместе с невесть откуда взявшейся армией клонов!

      Это был первый из череды случаев, когда Ганрей лишь чудом ускользал от неминуемой смерти. Поспешив в катакомбы вместе с Дуку, Ганрей и Хаако с большим трудом сумели покинуть охваченную боями планету и увести в космос пережившие сражение корабли-базы и дроидоносцы.

      К тому времени выходить из Конфедерации Дуку было уже слишком поздно.

      Война началась, и Дуку пришло время открыться: выяснилось, что он тоже ситх, а его наставником является не кто иной, как Сидиус! Был ли он заменой зловещему Дарту Молу или же тайно состоял на обучении у Сидиуса еще во времена своего пребывания в Ордене джедаев, Ганрея не интересовало. Имело значение лишь то, что Нут Ганрей просто вернулся туда, где был много лет назад, – на службу силам, которыми так или иначе не мог управлять.

      Пока война шла удачно, вопрос о том, кому он служит, едва ли был проблемой. Торговля продолжалась, а Федерация продолжала совершать грубые ошибки. Со временем стало казаться, что мечты Сидиуса и Дуку свергнуть Республику в конце концов могут сбыться. Но они обнаружили, что столкнулись с достойным противником в лице Верховного канцлера Палпатина – кстати, тоже уроженца Набу, – который никогда не производил на Ганрея впечатления серьезного государственного деятеля, но при помощи сочетания изворотливости и обаяния сумел не только надолго остаться у власти после окончания срока правления, но, объединившись с джедаями, еще и успешно вел войну. Маховик начал медленно раскручиваться, когда сепаратистские миры один за другим были вновь заняты Республикой, а теперь и самого наместника Нута Ганрея вытеснили из Ядра Галактики.

      Трагедия для Торговой Федерации; трагедия, как он опасался, для всей неймодианской расы.

      Он оглядел те немногие вещи, которые сумел забрать: дорогие мантии и тиары, сверкающие драгоценности, бесценные произведения искусства…

      Внезапно Ганрея пробил озноб. Выпуклый лоб и нижняя челюсть затряслись от страха. Выпучив глаза, он повернул покрытое пятнами серое лицо к Хаако:

      – Кресло! Где кресло?

      Хаако уставился на него.

      – Механическое кресло! – вскричал Ганрей. – Его нигде нет!

      Теперь и глаза Хаако расширились от ужаса.

      – Но мы никак не могли его проглядеть.

      Ганрей в тревоге расхаживал по палубе, пытаясь вспомнить, где и когда он в последний раз видел кресло.

      – Я уверен, что привез его в ангар. Да-да, я помню, что я его там видел! Правда, в предпосадочной суете…

      – Но ведь вы поставили систему самоуничтожения на боевой взвод, – сказал Хаако. – Скажите,