Крымская война 2014. Часть 1. Николай Марчук

мне пока и на этом свете хорошо!

      Семь утра. Так, на кой ляд, я «запрограммировал» себя встать в такую рань? Вспомнил – хотел приехать в больницу к Василию самым первым и успеть поговорить с ним, до того, как к нему съедутся толпы сочувствующих родственников и друзей.

      Быстро совершив, все утренние обряды, в виде умывания и завтрака, я собрал в пакет фрукты и йогурты для раненого, и поехал в больницу.

      В больницу, первым я не успел, возле палаты стояли двое подростков из интерната.

      – Бойцы, а вы чего здесь торчите, в такую рань? – весело спросил я у них и, передав пакет одному из подростков, приказал: – Фрукты вымыть, найти вазон под них и принести в палату. Выполняем!

      Один из подростков, взял в руки пакет, вытащил из него кулек с фруктами и убежал вглубь больничного коридора. Второй подросток остался стоять возле двери, держа в руках, мой пакет с йогуртами.

      – Нам, Владимир Петрович приказал сидеть возле палаты, на тот случай если Василию Петровичу, что-то понадобиться. – Гордо произнес пацан.

      – Ну и правильно, – похвалил я, подростка. – Вахты длинные?

      – По три часа. Мы уже два отстояли, в девять, нас сменят, – посмотрев на часы ответил, воспитанник интерната.

      – Денег, вам, хоть оставили? Ну, там лекарств, прикупить, если что?

      – А как же! Пятьсот гривен, – с чувством, собственной значимости, ответил подросток.

      Ничего себе, пятьсот гривен, это же целых шестьдесят долларов. Для подростка, выросшего на казенных харчах, это были большие деньги.

      – Ну, хорошо, стой – дежурь. Если, что-то надо будет, я позову, – и, открыв дверь палаты, обернувшись, строго добавил: – Никого, кроме медицинских работников в палату не впускать. Понял?

      Войдя в палату, я подошел к кровати и присел на стул.

      – Ну, что как чувствуете себя господин – штурмовик? – в моем голосе, сквозила неприкрытая ирония.

      – Нормально. Хотелось бы получше, но, пока и так сойдет, – тихо ответил Вася.

      – Что врачи говорят?

      – Пока ничего не говорят. Обход в девять.

      – Ну и хорошо! Ну, давай колись, что вы там с братцем «замутили»?

      – Леха, а ты точно хочешь это знать? – спросил Вася, глядя в потолок.

      – Конечно, хочу, – строго ответил я. – Если бы ты не лежал на больничной койке, я бы тебе точно, в морду бы дал! Друзья называются! Тайны какие-то придумали. Или, это такой секрет, что мне уже нельзя его доверить?

      – Просто, ты говорил, что собираешься уезжать из города. Семью, вон свою, к родственникам в Сибирь вывез. Сам к ним собираешься ехать. На кой ляд тебе проблемы?

      – Ну, ты точно – сволочь, Вася, – начал, закипать я. – С чего это ты сейчас решаешь, что мне надо, а что не надо. Я, вроде, уже взрослый мальчик, и давно сам решаю, что мне делать в этой жизни!

      – Ну, конечно, ты взрослый, я не спорю,– тихо и как-то отстраненно, произнес Василий. – Ты, думаешь, что мы с Вовкой не понимаем, что ты все эти годы «тянул» нас за собой? Давал нам