Каникулы в Лондоне – 3. Ирина Мельникова

и я готов остаться навечно…» – напевает. И продолжает говорить уже от своего лица: – «Да, да. Это я». И плечи так сразу расправились.

      Он снова смеётся, и я невольно улыбаюсь.

      – Вы познакомились?

      – Ну-у…

      Что?

      – Девушка атаковала, – снова смеется. – Но я всегда могу сослаться на то, что у меня запись в студии, а завтра гастроли. Вы понимаете.

      – Значит, ты влюбляешь в себя всех девушек, с которыми общаешься?

      – Нет, – отрицает он и качает головой.

      – А сам часто влюбляешься?

      Уголки его губ становятся шире, но он не спешит с ответом.

      – Бывает.

      – А сейчас?

      – Я так скажу: любовь всех настигнет и все будут счастливы. Я в это верю.

      И кадр снова меняется. Теперь мы видим среди огромной толпы фанатов девочку лет пятнадцати, которая плачет от счастья, а её мама поясняет:

      – Ларри специально для Анны-Марии выучил несколько слов на языке жестов, и они смогли немного пообщаться. Моя дочь его поклонница с самого начала.

      В этот момент девушка что-то показывает на языке жестов, и её мама поясняет:

      – Она говорит, что очень счастлива.

      Слово дают еще нескольким поклонницам. Большинство из них находятся под воздействием эмоций и не могут говорить связно.

      Потом в толпе появляется Ларри, пробирающийся к автомобилю с двумя охранниками, в рубашке с короткими рукавами и солнцезащитных очках, и всё внимание сразу же переключается на него. Толпа начинает напирать, и я отлично помню это неприятное чувство.

      Ларри машет им и быстро ныряет в машину. Автомобиль трогается. Фанаты кричат.

      Жесть.

      Изображение быстро перемещается вверх, к тёмному небу, и расфокусируется.

      И вот уже утро. Занавески едва заметно колышутся от ветра, камера плавно смещается в сторону бесформенного месива из белых простыней и подушек, в которые Ларри закутан почти с головой – только несколько прядей русых волос видны.

      Рука оператора тянется и толкает его в бок – ну, я предполагаю, что в бок, потому что вообще не понятно, где тут что.

      Ларри мычит. И получает новый тычок.

      – Ну что? – поднимает голову и спросонья пытается раскрыть глаза. Получается довольно смешно. И мило. – Сколько сейчас?

      Тянется к телефону и со стоном падает на кровать.

      – Четыре часа утра. На улице холодно. Я не хочу вылезать из постели и не хочу никуда идти. Я хочу спать.

      А вот теперь мы видим того самого человека, которого я приняла за администратора Ларри. Оказывается, это его тур-менеджер.

      – Иногда он вёл себя как маленький капризный ребенок, но всё-таки чувство ответственности в нём всегда побеждало.

      И вот уже – съёмочная площадка. Огромное пространство, зелёные стены. Вокруг царит оживление. Последние приготовления перед тем, как включатся камеры.

      Гость прямого эфира приехал буквально пару минут назад, и теперь съёмочная группа носится