Осенняя история. Наталья Криммер

чтобы сохранить тепло, выметали грязь, не мели сор, а именно «выметали грязь» ведь, как все мы помним с детства «чистота залог здоровья». Но все наши титанические усилия, создать «новую светлую жизнь», оказываются ничем перед обычным телефонным звонком.

      – Я тебя ненавижу! Ты испортила мне жизнь! Если бы не ты, я смогла бы быть счастливой. – женский голос в трубке сорвался на крик. – Но нет, мне этого не дано. Нужно было все делать с оглядкой. Одеваться, как «Наташа». Готовить, как «Наташа». Говорить…. Да даже мой собственный сын считал тебя эталоном…. Я ненавижу тебя!

      – Ты позвонила в три часа ночи, чтобы сказать мне это? Довольно долго собиралась, десять лет прошло, – спокойно ответила я. Это «спокойно» стоило усилий, но я постаралась и, кажется у меня получилось.

      – Да нет, – вдруг более спокойно заявила собеседница, – я никогда бы не позвонила, если бы ты опять не встала на моем пути.

      – Интересно, каким же это образом? Я не общалась с ним уже много лет.

      – А тебе этого и не нужно. Ты и так никогда не оставляла его. Сколько раз он называл меня твоим именем. Я ненавижу тебя! – снова перешла на крик звонившая.

      – Вообще-то, этот рефрен я уже слышала, – напомнила я.

      – Ничего послушай, тебе полезно! – истерично взвизгнула дамочка.

      – Ты знаешь, стоит закончить этот бессмысленный разговор, – миролюбиво предложила я.

      – Закончить не получится, потому что он ещё не начался! – она опять перешла на вполне нормальный тон, но я нисколько не удивлялась столь сильным перепадам настроения, это было вполне в её стиле. – Дело в том, – мрачно продолжила она, – что Станислав Сергеевич в больнице. В очень тяжёлом состоянии. Несчастный случай…. Что-то там он монтировал на высоте. Мог бы сам не лезть, но, ему, же надо авторский надзор осуществлять. Доосуществлялся! – начала заводиться нежданная собеседница, – вот и результат! Ни о ком не подумал: ни обо мне, ни о сыне! Упал, там высота больше трёх метров была. Сейчас без сознания. Он приходил в себя и звал тебя. Понимаешь, я отдала ему всю жизнь, а он! Он, жил со мной, а думал всё это время о тебе! Я не хотела тебе звонить. Но врачи говорят, что всё очень плохо и он в любую минуту может уйти. И даже, не смотря на это, я не хотела тебе звонить. Но…, – она запнулась и выдохнула, – но, не смогла…

      – Где он? – тихо спросила я, спросила почти беззвучно, голос не слушался, но она услышала, ответила.

      – В госпитале военном, в неврологии в реанимации. Его готовят к операции. Туда не пускают, но доктор сказала, что тебя должны пустить.

      Ничего то не стоит наша, так называемая уверенность в завтрашнем дне. Мы думаем, что хотя бы что-то мы решаем сами за себя, но это оказывается совершенной иллюзией. Ещё несколько часов назад мне казалось, что я хорошо знаю, что ждёт меня завтра. Но мои обыкновенные житейские планы разрушились, не начав осуществляться. В мой дом постучалась беда, чужая беда. А может быть и не чужая.

      Я