Шанс. Выполнение замысла. Сергей Савелов. Книга 3. Сергей Савелов

села каждый вечер навещала их дом для удовлетворения похоти. Только с приходом наших войск им удалось вырваться в Россию.

      Вспомнил видео из интернета о маленькой девочке-заложнице с отрезанными пальчиками. У ее отца-бизнесмена бандюки вымогали деньги, похитив дочь.

      Встряхнул головой и передернулся, прогоняя жуткие сцены-видения. У каждого поколения своя война! Сейчас молодежь еще в большинстве своем верит в идеалы добра и справедливости. Еще не делят в школах и во дворах на своих и чужих по национальному признаку. Хотя в армии, в частях, где преобладают национальности с Кавказа или южных республик уже заметно притеснение славян. Кто столкнулся с этим во время срочной службы, уже теряет веру в интернационализм и дружбу между народами.

      – О чем ты думаешь? – в сознание пробился голос Петра Петровича.

      Вижу встревоженное лицо Ксенофонтова.

      – Такое ощущение, что ты хочешь кого-то убить, – признался.

      – Слишком много таких, только боюсь, это ничего не изменит. Нельзя человеку позволять жить в условиях безнаказанности и вседозволенности, – размышляю вслух.

      – Откуда у тебя такие мысли? Почему тебе это пришло в голову? Давно этот дар у тебя? – засыпал вопросами.

      – Дар ли это? Больше похоже на проклятье, – признаюсь.

      – Не поделишься? Может легче станет, – предлагает.

      – Легче не станет уже никогда, – не соглашаюсь. – Давайте дождемся Григория Васильевича.

      «Вот, наверное, почему неосознанно я радую близких и дорогих мне людей, казалось бессмысленными подарками», – вспоминаю сегодняшние размышления о своей глупой щедрости. Меня тревожит – сможет ли Романов сохранить привычный образ жизни в стране для всех? Не допустит ли обнищание населения и бандитский «беспредел»?

      Деньги у меня никто не возьмет, кроме мамы. Копить бесполезно. В девяностые годы многие тысячи рублей на сберкнижках и «в чулках» превратятся в рубли, если их вовремя не перевести в валюту.

      Надоела неопределенность. Когда же приедет Романов?

      Ксенофонтов. Романов. Рыбалка.

      С Петром Петровичем досидели до сумерек, поужинали бутербродами под кофе и чай и пошли укладываться. Расположились в гостевой комнате на двоих. Казалось, заснул еще на пути головы к подушке.

      Вырываюсь из сна от того, что меня трясут за плечо.

      – Сергей! Просыпайся! – слышу голос Ксенофонтова.

      «Какого черта!» – ругаюсь про себя. Неужели пора вставать? Темень за окном. В комнате свет не горит, но от освещения в коридоре через открытую дверь в комнате вижу одетого Петра Петровича, склонившегося надо мной.

      – Сергей! Григорий Васильевич приехал, хочет тебя видеть, – сообщает тот причину ранней побудки.

      «Ему, что завтрашнего дня мало будет?» – ругаюсь мысленно. Натягиваю спортивки с майкой и плетусь за Ксенофонтовым.

      В просторной столовой за столом вижу Романова и двух крепких молодых