Новая жизнь. Книга 1. Сергей Савелов. Сергей Савелов

чтобы пересесть в кресло для регулярных медицинских процедур или посещения туалета. Хотя ради последнего готов терпеть боль, чтобы не чувствовать унижения, когда молодая девчонка или грубые руки соседа подсовывают и убирают из-под израненного тела больничную “утку”.

      В первые недели после ранений, когда операции шли одна за другой обезболивающих не жалели. Потом из-за опасений сделать из меня наркомана и привыкания, наркотики стали ограничивать или заменять менее сильными лекарствами. Порой от сильной не проходящей и изматывающей боли хотелось выть. Даже появлялась малодушная мысль покончить со своими мучениями разом и навсегда, и только характер, природное упрямство, жажда жизни или нежелание огорчать близких (маму и жену) не позволили решиться на крайний шаг.

      Вернувшись в палату, уже не ложусь, чтобы вновь лишний раз не терпеть боль при укладывании или подъеме, так как скоро обед. Оглядываю четырехместную офицерскую палату Военно-медицинской академии – очередного места моего лечения. До этого были полковой медпункт, медсанбат дивизии в Шинданде и армейский госпиталь в Кабуле. Все эти медицинские учреждения помню смутно из-за изматывающей невыносимой боли или забытья от обезболивающих. Более или менее соображать начал только в окружном госпитале в Ташкенте и в столичном в Москве. Потом, после многочисленных операций по неизвестным для меня соображениям медиков оказался в Ленинграде. Как меня заверили – здесь опытный медицинский персонал и на ноги поставят быстро.

      «Какие на хрен ноги?» – мысленно возмущаюсь. После неоднократного хирургического вмешательства из оговорок врачей понял, что стоял вопрос об ампутации моей развороченной ступни. Это было еще в Московском госпитале. После моего перевода в ВМА попросил хирурга спасти ступню. Молодой мужчина со злыми глазами сердито оборвал меня:

      – Благодари своего бога, что остальные части тела на месте. У других и этого нет! Как решу, так и будет.

      Понимаю, что профессиональная черствость медику необходима, и ему некогда вникать в душевные переживания каждого больного или раненого. Но это моя нога! Как мне дальше жить и служить с протезом? Хотя со службой, похоже, закончено. Пятку все же отрезали. Что-то там было слишком сильно повреждено.

      Среди соседей по палате велись всякие разговоры о дальнейшей службе. Передавали слухи, что после ампутации конечностей или других тяжелых ранений после обращения к Министру Обороны некоторых офицеров оставляли на службе в Вооруженных Силах в штабах или в военкоматах. Допускаю, что чудеса случаются, если за чудом стоит влиятельный покровитель или покалеченный представлен к высокой награде – Звезде Героя или ордену Ленина. Во втором случае подобное хорошо работает на репутацию Министерства Обороны и государства в целом, а куда девать тысячи покалеченных в неофициальной войне? Эту непопулярную в народе войну до сих пор стыдливо называют – оказание интернациональной помощи дружественному народу Афганистана.

      Все