Новая жизнь. Книга 1. Сергей Савелов. Сергей Савелов

уставившись взглядом в потолок. «Вот с ним будет плохо», – неожиданно ощущаю. Здоровье совсем надорвал на службе и долго не проживет, но об этом нетрудно догадаться, так как уже давно соседствуем и о всех болячках друг друга знаем, как о своих.

      Мне неожиданно становится страшно. Как мне жить дальше с такими способностями если они есть? Перевожу взгляд на танкиста. Он лежа пишет, по-видимому, письмо. Вглядываюсь в его макушку и понимаю, что ничего про него сказать не могу. «Ну, слава богу! Не про всех могу предсказывать, да и неизвестно, верны ли мои ощущения!» – успокаивающе откидываюсь на подушку. «Иначе знание будущего – это не дар, а проклятие».

      Как бы проверить истинность предвидения? Какие ближайшие события ожидаются? Копаюсь в своей голове и ничего не чувствую, зато накатывает дрема и я с удовольствием засыпаю.

      Почитав все, что смог достать и поразмыслив, пришел к выводу: «Как бы эта способность не называлась – «Третий глаз», проскопия или седьмое чувство, мне это, несомненно, пригодится в будущем».

      Глава 2. Утраты.

      Другие удары судьбы.

      В госпитале заметно ухудшилось снабжение продуктами питания и медикаментами. Некоторые медицинские средства (обезболивающие, бинты, лейкопластыри и другие мелочи) приходилось покупать в аптеке или доставать через знакомых или родственников.

      Как-то отправился в академическую аптеку. В отделении закончился новокаин и медперсонал начал разбавлять инъекции водой, а это слишком болезненно для моего измученного тела. (Люблю его, заразу и жалею!) Набрал попутных заказов от соседей по палате, и поскакал на привычных уже костылях на первый этаж.

      Забирая сверток с медикаментами у симпатичной аптекарши, пошутил с намеком:

      – Могу рассчитаться горячим поцелуем.

      – Можно и поцелуем, но деньги вперед! – улыбнулась девчонка, понимающая шутки.

      – Воронов! Андрей! – прервал многообещающий завязавшийся разговор женский возглас из-за спины.

      Неловко развернувшись на костылях, вижу медсестру моего отделения. Девушка, помявшись, выпалила:

      – Тебя замполит госпиталя вызывает.

      Чувствую нарастающую тревогу и, кивнув головой, торопливо рассчитался с продавщицей за покупки.

      Политработник с погонами майора и черными петлицами артиллериста встретил меня сочувственным взглядом.

      – Присядьте, Андрей Викторович, – предложил и отвел взгляд.

      «Что произошло?» – теряюсь в догадках и отгоняю непрошеные черные мысли и предчувствия.

      Знаю, что замполиту госпиталя приходилось выполнять важную работу, не свойственную обычным политработникам строевых частей. Те отвечали за морально-политическое состояние личного состава и политико-воспитательную работу. Что это такое и с чем едят, наверное, не знали сами. Оценка их деятельности производилась по красочному оформлению наглядной агитации Ленинских комнат и добросовестному ведению документации с отчетами. Считалось, что войсковые замполиты отвечают за