Цитадель. Нэт Прикли

стражницы Нефтис привели десять выбранных Шабром парней. Все они были высоки, сильны и красивы, тут ничего не скажешь. Но вот разум их не намного превышал разум мухи. Мало того, у троих Найл не обнаружил совершенно никаких мыслей. Создавалось впечатление, что у них вообще нет мозга. Пытаясь понять, как они смогли выжить с нулевым интеллектом, правитель долго прощупывал их умы, но это напоминало попытку разглядеть ночью воду в глубоком колодце. Темная пустота.

      Симеон долго объяснял избранникам важность их миссии. Найл, продолжавший в это время прощупывать мысли, понял, что молодые люди не только не возмущаются, но даже и не удивлены. Прежние порядки еще отнюдь не успели забыться. Воспитывались эти люди здесь, пауками, а не вольными «дикарями» в пустыне, как Найл.

      Всех подопытных разместили в соседнем с дворцом доме, в отдельных комнатах, под охраной пауков. По настоянию Шабра в дом допускались только две женщины, и только для того, чтобы приносить продукты.

      На три года отрезались они от прочего мира. Три года. Найл вспомнил, как он попал в плен к паукам и был привезен в город, как сбежал из дворца правителя Коззака и проник в Белую Башню, как совершил вместе со слугами жуков налет на арсенал, оставленный отправившимися к звездам людьми, и захватил жнецы, как отстаивал Хозяин жуков его жизнь перед Смертоносцем-Повелителем, как он отправился в Дельту узнать об источнике излучения, заставлявшего насекомых вырастать до нынешних размеров, и нашел там гигантское разумное растение, как сдал ему своих друзей и сдался сам, выбросив в реку все оружие, как в благодарность за это растение сделало его своим посланцем, как признали пауки его власть. И все это – за какой-то месяц. Целая жизнь – за месяц. А три года… Целая вечность. Не скоро, очень не скоро он узнает о первых итогах эксперимента, снова услышит об этих людях…

      Найл даже не предполагал, что уже через пять дней в середине ночи его разбудит импульс ужаса, пришедший из этого дома.

      Он услышал женский вопль – исполненный предсмертного ужаса крик – нервно дернулся и сел в постели. Джарита, после памятного ливня взявшая привычку пристраиваться на ночь в постель правителя, сонно чмокнула, разлепила глаза.

      – Вам нужна постель поудобнее, мой господин, – пробормотала она, – тогда вы не будете просыпаться ночью.

      Найл только усмехнулся в ответ. Для него, спавшего почти всю жизнь на узком скальном уступе в пещере, пружинная кровать с поролоновым матрасом казалась столь же сказочным явлением, сколь муравью-листорезу показалось бы рагу из кролика.

      – Ты ничего не слышала?

      Джарита неразборчиво буркнула, проваливаясь обратно в объятия Морфея. Конечно, нет. Услышав подобный вопль, невозможно остаться безразличным.

      Значит, это был ментальный крик, последний, отчаянный всплеск мыслей увидевшего смерть человека. Правитель встал – служанка тут же развалилась на всю постель, – накинул халат.

      Только что где-то здесь, рядом, убили женщину – он не сомневался