Инструктор по убийству. Сергей Самаров

убийственным ударом.

      – А почему вы заговорили про пьяницу? – спросил Алексей Викторович слишком уж настойчиво и серьезно.

      Я сразу понял, что это один из моих противников, активно против меня настроенный.

      – Вы знакомы с показаниями Климкина? – продолжал он.

      – Откуда? Вы же мне не докладывали. А про пьяницу я сказал просто потому, что не считаю человека, пребывающего под градусом, способным к эффективной драке. Сам не пью и вам, молодой человек, не советую.

      «Молодому человеку» было, видимо, слегка за тридцать пять. Против моих шестидесяти трех – сопляк и сосунок. Пусть радуется, что я так его не назвал.

      В это время полковнику Альтшулеру кто-то позвонил по внутреннему телефону.

      Он выслушал сообщение и заявил:

      – Ведите! У нас все готово. – Альтшулер положил трубку на аппарат, встал и проговорил: – Пойдемте все вместе туда. Проведем опознание. Доставили и понятых, и Климкина.

      Офицеры вышли из кабинета первыми, я – следом за ними. Последним помещение покинул полковник, который закрыл сперва сейф, а потом и входную дверь. Замок с отпечатком пальца, которым он вроде бы заинтересовался, ему так и не понадобился, хотя установить его – дело получаса.

      Я шел по коридору в окружении крупных мужчин. Все они были моложе и выше меня. Со стороны это, вероятно, выглядело так, что я иду под конвоем.

      Однако я сразу просчитал вариант освобождения из-под такой вот охраны. Сначала должен последовать бэкфист. Так называется удар, применяемый в смешанных единоборствах и тайском боксе. Он наносится предплечьем, чаще всего в голову, после кругового движения всего тела. Я мог угостить им того человека, который шел слева от меня.

      При этом ударе я должен был бы сам сместиться влево и разорвать дистанцию с типом, идущим справа, внешне самым интеллигентным и мало способным, на мой поверхностный взгляд, к схватке с серьезным противником. Это смещение позволило бы мне нанести ему сильный хай-кик, то есть удар ногой в голову с разворота. Обычно он проводится нижней частью голени. Это самое жесткое место на ноге, не имеющее особой склонности к переломам.

      Эти удары были бы довольно звучными и никак не прошли бы мимо ушей того бывшего боксера, который шел впереди меня. Его я атаковал бы сразу после того, как он остановится и обернется. Какой крепкой ни будь тренированная челюсть боксера, она едва ли выдержит столкновение с чьей-нибудь ногой, в данном случае с моей, к тому же обутой в армейские берцы.

      Полковник Альтшулер, идущий чуть позади, меня, честно говоря, вообще не беспокоил. Конечно, он был крупным и тяжелым мужчиной, но округлый животик настойчиво приглашал его посетить подвальный спортивный зал здешнего управления. Там я несколькими ударами в корпус быстро научил бы Альтшулера подтягивать живот и не отваливать его себе на колени. Он был моложе меня, но гордиться своей физической подготовкой ему явно не стоило.

      Короче говоря, я предположил, что попал в клетку. Но офицеры, устроившие мне эту западню, кое о чем даже не подозревали.