NOS4A2. Носферату, или Страна Рождества. Джо Хилл

медицинская бутылочка. Бинг поймал ее одной рукой. На ней имелась надпись: ХЭНСОМ, ДЬЮИ-ВАЛИУМ 50 мг.

      Мэнкс взял фонарик, выпрямился и с шумом распахнул дверь.

      – Отсюда мы пойдем пешком.

      Бинг поднял бутылочку.

      – Вы дали мне порошок, чтобы заставить меня заснуть?

      Мэнкс подмигнул.

      – Не обижайся, Бинг. Я знал, что ты хочешь попасть на дорогу в Страну Рождества. А увидеть ее ты мог лишь во сне. Надеюсь, все в порядке?

      – Думаю, я не против, – ответил Бинг.

      Посмотрев на бутылочку, он пожал плечами.

      – Кто такой Дьюи Хэнсом?

      – Он был тобой. Моим добинговским парнем. Дьюи Хэнсом работал агентом по съемкам в Лос-Анджелесе и специализировался на подростках-актерах. Он помог мне спасти десять детей и заслужил себе место в Стране Рождества! О, дети Страны Рождества любили Дьюи. Они буквально съели его без остатка! Пошли!

      Бинг открыл дверь машины и выбрался на морозный воздух. Ночь была безветренной, и снег, целуя его щеки, падал вниз медленными снежинками. Для старика Чарли Мэнкс оказался очень подвижным. (Почему я продолжаю считать его стариком? – удивился Бинг. – Он не выглядит старым.) Мэнкс быстро шел по обочине. Его ботинки громко скрипели. Бинг в тонкой праздничной форме семенил за ним, обхватив себя руками.

      Здесь была не одна женщина в белом платье, а две. Они стояли по бокам железных ворот и выглядели полностью идентичными: леди, вырезанные из полупрозрачного мрамора. Каждая из них склонилась вперед, расставив свои руки для объятий, и их широкие, белые как кость одежды вздымались позади, как крылья ангелов. Они были очень красивые – с сочными ртами и слепыми глазами классических статуй. Их раздвинутые губы застыли в полувздохе. Рты говорили, что они вот-вот были готовы рассмеяться – или заплакать от боли. Скульптор сделал так, чтобы их груди прижимались к растрепанной ткани накидок.

      Мэнкс открыл черные ворота между двумя леди. Бинг не знал, что делать. Его правая рука приподнялась, и он погладил одну из этих гладких холодных грудей. Он всегда хотел коснуться груди, которая выглядела такой бойкой и материнской – твердой и привлекательной.

      Улыбка каменной леди стала шире, и Бинг отпрыгнул назад. Из его горла вырвался крик.

      – Пошли, Бинг! – крикнул Мэнкс. – Давай займемся делом! Ты слишком легко одет для этого холода!

      Бинг хотел шагнуть вперед, но на секунду задержался и взглянул на арку над открытыми железными воротами.

      КЛАДБИЩЕ ТОГО, ЧТО МОГЛО БЫ БЫТЬ.

      При виде такого таинственного заявления Бинг нахмурился, но, услышав зов Мэнкса, поспешил вперед.

      Четыре каменные ступени, слегка присыпанные снегом, вели на площадку из черного льда. Зернистый лед, оставшийся после недавнего снегопада, открывал зеркальную поверхность при каждом касании ботинка. Бинг сделал два шага и увидел что-то темное подо льдом – в трех дюймах ниже поверхности. На первый взгляд это выглядело как тарелка.

      Бинг склонился и посмотрел на