Калибр имеет значение?. Дмитрий Казаков

пацаненка – острые, красные от мороза носы еле выглядывали из пушистых шапок, варежки сброшены для удобства и лапки покраснели от мороза и снега – художественно дорабатывали старое цинковое ведро. Из всех инструментов у них был только гвоздь-«двухсотка» да толстый обрубок доски.

      – Что задумали, сознавайтесь?

      – Дядь Вова, да мы это, хотим горку сделать…

      – Ага, водой залить, – подхватил второй.

      – Таскать воду замучались. Вот дырки делаем, чтобы этого вот равномерно… воду распределять. Как лейкой!

      Участковый рассмеялся:

      – А как воду донесете с дырками-то в ведре, чертенята?

      – А у нас второе ведро есть. Санька с своими будет одним ведром сюда воду тягать, а мы будем склон заливать.

      Шарапов усмехнулся в усы. Подумал было устроить пацанятам урок, как правильно ледяную горку делать – и что для этого совсем необязательно дырявить ведро. Но потом решил не портить детворе удовольствие. Сами придумали, сами сделали – а насколько это удобно, да какая разница. Вот как у них глаза блестят.

      Разве что помочь немного можно.

      – Давно делаете? – поинтересовался участковый.

      – Да уже полчаса долбемся, – пробурчал кто-то сбоку.

      – И как?

      В ответ угрюмое молчание. Исцарапанное дно ведра говорило само за себя.

      – Ладно, – улыбнулся Шарапов. – Дай-ка я чутка помогу.

      Подхватил ведро, понес его к ближайшей мощной сосне, прислонил к стволу и основательно набил вокруг снега. Утоптал, чтобы ведро не улетело по склону.

      – А теперь все дружно убежали во-он за тот пригорок. И чтобы я даже шапок не видел. Брысь!

      Ребятня гурьбой побежала исполнять приказ. Шарапова они боялись и любили. Одновременно. Он один-единственный в деревне мог дать ремня, кроме самих родителей. А те ему за это еще и спасибо говорили. Что не проглядел дурости малолетнего чадушки – как к родному отнесся, научил уму-разуму, уберег и проследил. Не только добрым словом, но и длинным служебным ремнем. Впрочем, сам Шарапов к таким методам прибегал редко. Доброе слово ему больше нравилось – более характеру соответствовало. Да и ребятня чаще всего шалила легко и по-доброму, практически без серьезных последствий. То ли места такие, то ли люди, то ли возраст.

      Шарапова отправили сюда десять лет назад в наказание – за слишком строгие принципы, не сочетающиеся с работой в столичном регионе. Жена сразу отказалась от роли декабристки и за неделю до отъезда перебралась к бывшему одногруппнику, который стал стартапером, майнил биткойны и сразу повез отдыхать в Пхукет. Шарапов погрустил в этой глуши месяца три. Даже запить пытался, но неудачно. А потом ему понравилось – и место, и люди, и новая работа. И высочайшее разрешение покинуть место ссылки, которое пришло на его имя два года назад, отверг не задумываясь.

      Тут были особые места. Хорошие люди тут задерживались. Плохие не приживались. Пустые проезжали мимо. Даже Михалыч, казалось бы, ему-то что тут долго быть-поживать, а все равно обжился прочно и обстоятельно.

      Когда Шарапов убедился,