Социальная стабильность: от психологии до политики. Александр Донцов

стабильности, поскольку соответствующие характеристики имеют социокультурную природу и являются проявлениями исторически-конкретных черт социальной стабильности, присущих ей в условиях современной российской действительности. Что же касается первых четырех параметров, то они, по-видимому, выражают неотъемлемые, сущностные характеристики социальной стабильности.

      Действительно, социальная стабильность как состояние общества, во-первых, обладает высокой субъективной значимостью. Чем общество более стабильно, тем при всех прочих равных условиях в нем существуют более широкие возможности для удовлетворения жизненно важных потребностей и интересов широких слоев населения. Особенно это справедливо в отношении долговременных потребностей и интересов – таких, как воспитание детей, получение образования и т. д. Это свойство социальной стабильности отражает такой параметр, как «клиент».

      Во-вторых, реализация стратегий социальной стабильности требует активного вмешательства субъектов, располагающих для этого необходимыми возможностями. Как уже показала современная действительность, стихийное развитие капиталистической экономики, регулируемое лишь законами рынка, не приводит к социальной стабильности. Скорее наоборот, отказ от вмешательства в «стихию» рыночной экономики, чрезмерное доверие ее способности к саморегулированию приводят к социальным потрясениям и революциям. Еще в середине XIX века это осознал немецкий философ Людвиг фон Штейн, которому принадлежит приоритет в разработке теоретической концепции социального государства[90]. Эта теория содержала новаторские для своего времени, но уже хрестоматийные сегодня идеи о том, что путем целенаправленной и планомерной государственной политики можно преодолеть углубляющуюся пропасть между богатством и бедностью, разрешить наиболее острые социальные проблемы и тем самым обеспечить социальную стабильность. Сегодня выработанное Л. фон Штейном понятие социального государства включено практически во все конституции демократических государств мира. Тем самым государства в конституционном порядке объявляют себя гарантами социальных прав людей и социальной стабильности.

      Однако уже в начале XX века, когда экономический потенциал свободного рынка был исчерпан и произошел переход к монополистическому капитализму, роль гаранта социальной стабильности стал разделять с государством бизнес.

      Это привело к развитию представлений о государстве как гаранте социальной справедливости в направлении объединения усилий государства с представителями крупного бизнеса, а затем и переложения ряда функций государства как гаранта социальной стабильности на крупный бизнес. Такие представления были реализованы в концепциях организованного капитализма и социальной демократии, например у представителей австромарксизма (Р. Гилфердинг, К. Реннер, М. Адлер). Так, согласно Р. Гилфердингу, государство солидарно с представителями крупного бизнеса, поддерживает

90

См.: Stein L. van. Geschichte dersozialen Bewegungin Frankreich von 1789 bis auf unserc Tage. München, 1921. Bd. III. Русский перевод: Штейн Л. фон. История социального движения во Франции с 1789 года до наших дней. СПб., 1872.