Серебряный волк, или Дознаватель. Алла Гореликова

кулак ударяет в столешницу.

      – Сопляк!

      Стол подпрыгивает. Звякает серебро в кружке. Посетители оглядываются на нас – и отворачиваются.

      Кроме Леки.

      Лека в один миг оказывается у нашего столика. И говорит с преувеличенным удивлением:

      – Вроде раньше я не замечал за тобой способности приводить в бешенство святых отцов… Фигушкин не в счет, само собой. Простите моего друга…

      Дед ощутимым усилием разжимает кулак. Мне кажется, с этим простым движением уходят и все обуревавшие его чувства.

      – Вы простите. Я погорячился, а это недостойно моего нынешнего положения. Вы можете вернуться к вашему ужину, молодой человек.

      – Имей в виду, – говорю я, – у меня нет секретов от побратима. Лека, это мой дед.

      Лека, не глядя, придвигает стул. Садится. Говорит:

      – То-то мне знакомым почудился… Как Софи на него похожа-то. Как мне вас называть, господин?

      – А никак, – кривится дед. – Имена у нас в обители – смех один. Брат Смирение, брат Милосердие, брат Непорочность… ну их в пень. Ненавижу. В общем, так, парни. Не надо дурацких ответов на глупые вопросы. Вы можете мне верить, клянусь в том Светом Господним и памятью о прежних днях. Я готов помочь. Все, что в моих силах. Деньги, убежище, совет…

      – Ради мести? – спрашиваю тихо. – Но ведь это – твоя страна…

      – Давно ты здесь?

      – Пару месяцев.

      – Оно и видно. Для этой страны, внучек, любые перемены будут только к лучшему. Таргала катится в пропасть. Эта зима станет для нее последней, готов спорить на собственную душу… и только одно может спасти ее – падение доброго нашего короля. – Дед едко усмехается. – Новый король – у которого хватит ума договориться с Подземельем.

      – Карел?

      – Этот щенок? Да он шагу не ступит без разрешения старого волка… Нет, здесь нужен мятеж, а он – верный сын. К сожалению.

      Вдалеке ударяет колокол. Раз, другой… третий.

      – Мне пора, – выдыхает дед.

      Я вскакиваю:

      – Мы проводим! Я… я не хочу так сразу расстаться с тобой.

      Дед скупо улыбается.

      Лека кличет Олли, говорит:

      – Мы вернемся.

      – В любое время, молодые господа! Я сдаю комнаты, если вам нужно…

      Мы переглядываемся.

      – Почему нет, – говорю.

      – Так я приготовлю, – кивает старый трактирщик. – Можете хоть среди ночи приходить, стукнете в ставень, что под вывеской, я открою.

      – Олли, – негромко зовет дед, – спасибо.

      – Рад служить, господин, – так же тихо отвечает Олли. – И… рад, что вы встретились.

      – Чудные дела, – говорю, когда мы выходим на улицу. – Вот уж не думал, что встречу здесь деда…

      – Олли у меня капитаном стражи был. Соображает быстро, и глаз до сих пор верный. Надо же, как тебя выцепил! На Юличку, говорит, парень похож, – а ты ведь и не сказать, чтоб вылитый… так, в глазах что-то.

      Судьба, думаю.

      – Дорогу-то запоминайте… – Дед сворачивает в сбегающий на самый берег переулочек. – Пригодится. У нас при обители гостиница для странников, имен там никто не