Магия и тайна Тибета. Александра Давид-Неэль

гомчен из Лачена появился в полном облачении мага: пятисторонней короне, в ожерелье из ста восьми круглых бусин, вырезанных из множества черепов, фартуке из человеческих костей и резных камней и с ритуальным кинжалом (пхурба) на поясе. Стоя на поляне у пылающего костра, он сделал магические знаки в воздухе с помощью скипетра дордже и тихим голосом читал заклинания, рассекая воздух. Не знаю, с какими невидимыми демонами он сражался, но в фантастическом свете пляшущего пламени сам походил на демона.

      Мое лечение прошло успешно: то ли перемена места убила микробы, вызывавшие лихорадку, то ли новые впечатления вытеснили из мозга усталость, а может быть, моя слабая воля сумела победить существ оккультного мира, – так или иначе, я освободилась от навязчивых мыслей, что мучили меня.

      Но во время моего пребывания в Поданге происходили странные вещи. Сидкеонг тулку, став махараджей, пожелал провозгласить, что отказывается от суеверий в пользу ортодоксального буддизма. Для достижения этой цели он пригласил из Индии монаха, принадлежавшего к тхеравадинской философской школе, чтобы он начал проповедовать в его стране. Миссионеру пришлось сражаться против антибуддийских обычаев колдунов, преодолевать культы духов и привычку пить ферментированные напитки. Этот монах, по имени Кали Кумар, уже начал свою работу.

      Махараджа-лама, как настоятель Поданга, имел в монастыре квартиру, где останавливался, когда выполнял обязанности главы монахов. Приезжал на два дня во время моего пребывания в этом гомпа. В конце дня мы вместе пили чай и говорили о миссии Кали Кумара и о способе, с помощью которого надеялся освободить горцев от закоренелого суеверия.

      – Невозможно, – говорила я, – точно знать, каким был исторический Падмасамбхава, проповедовавший в Тибете много веков назад. Но неоспоримо, что последователи сделали его героем легенд, оправдывающих пьянство и абсурдные, пагубные практики. Под его именем они молятся злым духам, точно так же, как и вы, – добавила я со смехом, указывая на образ великого мага, стоящий в дальнем конце комнаты, с горящей алтарной лампой у ног. – Так вот, необходимо… – продолжала я, как вдруг поняла, что не могу произнести ни слова: невидимое присутствие кого-то третьего перебило мои мысли.

      Никто ничего не произнес, и в комнате стояла тишина, но я явно чувствовала воздействие каких-то тайных сил.

      – У вас ничего не выйдет, – услышала я. – Люди этой страны – мои… Я могущественнее вас…

      В изумлении вслушиваясь в эти немые слова, я уже решила, что это порождение моих собственных сомнений относительно успеха предложенных реформ, но тут махараджа ответил. Ответил на то, чего я не произносила вслух, – он возражал невидимому противнику своих планов:

      – Почему это «не выйдет»? Вероятно, понадобится определенное время, чтобы изменить представления крестьян и низшего духовенства. Демоны, которых они кормят, не согласятся умирать от голода, но, тем не менее, я сделаю все возможное. – Он насмешливо намекал на жертвоприношения животных