Книга главных воспоминаний. Дарья Сумарокова

размыты; тонкий женский голос и робкая улыбка, большой живот, от пупка до лона коричневая полоса, будто указатель главного таинства жизни; и снова все затуманилось еще сильнее.

      Настя склонилась над ним, тяжелые темные волосы упали на лицо; забрала бутылку из рук, потом опустилась на колени и начала снимать сапоги. Картинка совсем расплылась, настала темнота.

      Они возвращались в Ленинград все вместе, как настоящая семья; на подходах к границе Анастасия написала Лихтенштейнам с просьбой посадить Леночку на поезд до северной столицы, а также выслала шестьдесят рублей на дорогу и прочие расходы. Ехали все вместе на том самом «Виллисе», который по счастливой случайности прошел без особых повреждений всю войну. Фронтовой народ считал Анастасию Сергеевну ведьмой – без сомнений, она заговорила машину и спасла своей безбожной молитвой сына и любовника. Многие завидовали: ее ребенок остался жив, и не важно, какой ценой. Они возвращались, везя с собой кучу трофейного добра; от посуды и ковров до маленького фортепиано, которое конечно не влезло в хоть и большой, но легковой автомобиль. Его везли отдельно, в грузовичке банно-прачечного отряда. Ехали долго и осторожно; война закончилась, но только на бумаге. Несмотря на жаркую погоду, в дороге Алеша наглухо зашторивал оба боковых стекла (Анастасия еще в сорок третьем сшила из остатков гимнастерки специальные шторки, самая плотная была помещена на боковое стекло водителя). К осторожности призывал и еще один факт – под сиденьем водителя находился небольшой мешочек с ювелирными украшениями немалой стоимости.

      Анастасия Сергеевна ехала на заднем сиденье вместе с Чернышевым; тот периодически запускал руку в бардачок и доставал маленькую бутылочку немецкого шнапса. Настя обняла его за плечо и сказала шепотом:

      – Степа, хотела сказать тебе, да все не к месту было – последние роды прошли тяжело, так что детей у меня больше не будет.

      – Ну даешь…а то я не понял. Поживем для себя, Настасья, уж заработали. Теперь надо жить дальше.

      Он потрепал ее темные волосы и хлебнул из трофейной бутылочки. В машине душно, от качки сильно клонило в сон.

      До начала новой жизни оставалось всего пятьсот километров.

      Для окончательного закрепления отношений не хватало только официальной бумаги из ЗАГСа; но этот факт оказался как нельзя более выгодным. По прибытии в Ленинград Чернышев получил двухкомнатную служебную квартиру на Выборгской стороне, так как не имел жилья и не был женат на женщине с квадратными метрами. Все сложилось как нельзя лучше – Анастасия с гражданским мужем уехала в казенные метры, Алексей вернулся в дом на Петроградской, а через неделю из Астрахани приехала Леночка. Решено было, что дети заживут своей жизнью в квартире их деда.

      Дом чудом остался в целости. Благодаря соседке напротив, пережившей блокаду от начала и до конца, никаких нежданных жильцов в квартире Осиповых не образовалось. Настя затаила дыхание и повернула ключ в замке; старая потертая