Ученик призрака. Елена Усачева

рассказать. Пускай сами заколачивают дверь, вешают новый замок и гоняются за черными котами.

      Он даже спустился на пару ступенек вниз.

      На чердаке что-то завыло, в щель потянуло сквозняком, дверь шевельнулась, звякнув замком.

      И Толик вернулся.

      Взрослому придется все рассказывать. А что ему скажешь? Что мертвый кот ожил и пошел разбирать на запчасти учеников 7-го «А»?

      Царапины на руке запульсировали. Пальцы сами потянулись к замку. Дверь бесшумно распахнулась.

      Кот лежал справа от порога. Голова его была вывернута. Безжизненный взгляд устремлен в пустоту.

      Карасев несколько раз моргнул, потом не выдержал и протер глаза.

      Кот остался на месте.

      Толик вышел и в сердцах хлопнул дверью.

      Смотреть нужно было внимательней! Кот наверняка тут так и лежал.

      – Что ж вы тут ходите-то все!

      В дверях последней квартиры на последнем этаже стояла тщедушная бабка и грозила Толику кулаком.

      – Все дверью-то хлопаете! – Бабка сверлила Толика взглядом и, казалось, уже сделала в нем дырку. – В следующий раз вызову милицию! А эту дверь кирпичами заложат!

      Прижимая к груди пакет, Карасев медленно отступал. Проходя мимо грозной бабки, он бросил последний взгляд на дверь. Из-под щели показалась черная голова. Его глаза встретились с внимательным зеленым глазом.

      Дальше он мчался по лестнице, не оглядываясь и ни о чем не думая.

      Только когда за спиной хлопнула входная дверь, он смог перевести дух. В себя он пришел, когда от проклятого дома его скрыли гаражи.

      В голове все путалось.

      Ошибки быть не могло. Он собственными глазами видел кота с вывернутой головой. А потом видел, как этот же самый кот лез из-под двери.

      Карасев поежился.

      – Черт! Черт! Черт! – прошептал он и стукнулся затылком о гулкое железо гаража, около которого стоял. – Вот влип…

      Железо продолжало гулко отдавать обратно удар, поэтому Толик не сразу расслышал хриплый шепот.

      Кровь бешено стучала у него в голове, все вокруг плыло, а в уши настойчиво лез чей-то голос.

      – Шерстка мяконькая, глазки светленькие, хвост пушистенький. Покушай, котик, покушай, ласковый.

      Потом раздалось недовольное «мяу», и по асфальту что-то покатилось.

      – Как не получилось? – рявкнул хорошо знакомый и давно забытый голос. – Она жива?

      На мгновение Толик забыл, как дышать. По телу пробежали холодные мурашки. Он увидел себя стоящим у доски.

      – Так чем прямая пропорция отличается от обратной? – зло спрашивал тот же голос.

      – Прямая пропорция – это такая пропорция, при которой… – лепечет Толик и путается окончательно. Все пропорции ссыпаются у него в кучу, и он тяжело вздыхает.

      – Два! – взвизгивает учитель.

      – Как? – раздается за гаражом.

      Стараясь не звенеть бутылочками, Карасев опустился на карачки и заглянул за угол.

      Сцена повторялась.

      Кот сидел на земле, подобрав хвостик и лапки. Перед ним стояло блюдце. Человек в