Умеющая слушать. Туве Янссон

улочкам, когда ели, говорили и смотрели друг на друга, – словом, весь вечер он складывал цифры, подсчитывая расходы, понимая, что они не смогут увидеть все намеченные города. Если он купит этот красивый зад, им придется тут же возвращаться домой.

      – О чем ты думаешь? – спросила Айна.

      – Да, собственно, ни о чем, – ответил он.

      Они вышли из ресторанчика и побрели по тем же самым переулкам и мостам; улочки были кривые, и, блуждая по этим лабиринтам, они не раз возвращались к одному и тому же месту, не зная толком, куда попали.

      – Смотри, дворцы отражаются в канале! – воскликнула слегка захмелевшая Айна. – Погляди на зеленые водоросли, поднимающиеся из глубины, они гниют. Вон тот дворец медленно-медленно опускается в воду, ряды окон один за другим потихоньку тонут. Ты любишь меня?

      – Люблю, – ответил он.

      – Но ты все время о чем-то думаешь.

      – Да, думаю.

      Она остановилась на мосту, чтобы рассмотреть, но ей было трудно сосредоточиться.

      – Скажи, что тебя тревожит? – медленно и преувеличенно торжественно спросила она его.

      Вид у нее был довольно комичный: туфли на высоких каблуках, икры ног неестественно напряжены, коленки торчат, на шее туристские побрякушки, на лбу локончики штопором, закрученные на шпильках, в руке маленькая смешная сумочка. Он просто онемел, глядя на ее ошеломляющую женственность. По мосту мимо них в теплой темноте проходили люди. «Самое удивительное, – рассеянно подумал он, – что здесь нет никакого транспорта. Все ходят пешком, слышен лишь стук шагов».

      – Айна, – сказал он, – я думаю о скульптуре, которую видел на биеннале. Это вещь из мрамора, мне хочется купить ее. Иметь ее. Ясно тебе? Увезти ее домой. Но стоит она дорого.

      – Ты хочешь купить скульптуру? – ошеломленно спросила Айна. – Но разве это возможно?

      – Она красивая, – сердито ответил он, – прекрасная работа.

      – Господи боже мой! – воскликнула Айна и начала спускаться по ступенькам.

      – Она стоит очень дорого, – с горячностью повторил он, – пришлось бы потратить всю стипендию! Если я куплю ее, нам придется возвращаться домой.

      Они минули несколько запертых дворцов, выраставших из воды. Мимо них проплывали гондолы с зажженными фонарями. Взошла яркая луна. Ощущение печальной, щемящей душу красоты смешалось с любовью к художнику, и она вдруг сказала, как нечто само собой разумеющееся:

      – Раз уж тебе так ужасно хочется купить эту скульптуру, возьми и купи ее! Ведь иначе ты все время будешь думать о ней.

      Айна остановилась, ожидая выражения благодарности, и, когда он обнял ее, закрыла глаза и подумала: «До чего же легко любить!»

      – И что представляет собой эта скульптура? – прошептала она.

      – Торс.

      – Торс?

      – Да, собственно говоря, только один зад. Из розового мрамора.

      Она высвободилась из его объятий и повторила:

      – Зад? Один зад, и больше ничего?

      – Ты должна увидеть эту вещь, – объяснил он. – Иначе тебе меня не понять.

      Он