Ритм-секция. Марк Бёрнелл

в виду толстуха, которая впустила его в квартиру.

      – Идет.

      Лиза – в его глазах она все еще оставалась Лизой – вышла, оставив его в комнате одного. Когда же через пару минут она вернулась, то превратилась в мужчину в шесть футов четыре дюйма ростом[1], с телом тяжелоатлета. У него не было шеи; огромная бритая голова будто сразу переходила в гротескные бугры плечевых мышц. Белая футболка обтягивала его так плотно, что казалась нарисованной.

      Ему не нужно было повышать голос, когда он, указав на Проктора, процедил сквозь зубы:

      – Ты. Вон отсюда. Сию минуту.

* * *

      Проктор перекатился на спину, смутно ощущая под ней мокрый, раздавленный мусор. Мелкий дождик мягко капал на его разбитое всмятку лицо. Один глаз не открывался. Вторым он разглядел две сходящиеся стены из закопченного кирпича. Кит лежал в каком-то переулке, где стояла омерзительная вонь.

      Избиение было коротким, жестоким и до обидного эффективным. Вышибала явно не был новичком в своем деле. Напоследок врезав ногой Проктору по ребрам, он прошипел предупреждение:

      – Если хоть раз снова увижу тебя здесь, то оторву тебе яйца. И это только для начала. А теперь вали отсюда.

      Еще миг, и дверь захлопнулась. Проктор остался лежать в одиночестве на куче осклизлого мусора. Некоторое время он даже не пытался пошевелиться. Лежал на спине, обхватив руками горящие от боли ребра. Во рту ощущался привкус крови.

      Кит поднял глаза и увидел пятна желтоватого света, просачивающиеся сквозь щелки в занавесках. Из приоткрытого окна доносился голос Бинга Кросби, напевавшего по радио:

      – О Белом Рождестве мечтаю я…

2

      Проктор увидел ее прежде, чем она заметила его. Он стоял в дверном проеме какого-то ресторана, спасаясь от дождя. Изморось прошлого вечера созрела до настоящего ливня. Когда он заметил ее, она направлялась в его сторону, и Кит торопливо шагнул внутрь. В ресторане официанты накрывали к обеду столики, ставя на крахмальные белые скатерти высокие бокалы и маленькие розетки с охлажденным сливочным маслом. Проктор подождал, когда она окажется рядом.

      – Лиза?

      Она замерла на месте. Ей потребовалось всего мгновение, чтобы узнать его под маской синяков. Проктор поднял руки, как будто сдаваясь в плен.

      – Мне не нужны неприятности. Я просто хочу поговорить.

      Казалось, она приготовилась сорваться с места и убежать. Прошипела:

      – Оставь меня в покое.

      – Пожалуйста. Это важно.

      Он снова заметил в ее взгляде твердость.

      – Чего именно ты не понимаешь? Или, может быть, тебе просто нравится, когда тебя бьют по башке?

      – Нет, конечно. Вот почему я ждал тебя здесь, а не на Брюэр-стрит.

      – Откуда ты знал, что я пойду этой дорогой?

      Кит пожал плечами:

      – Я этого не знал. Но догадался, что ты там не живешь и приедешь из какого-то другого места. И тогда я решил, что ты приедешь на метро, а не на автобусе. А так как это кратчайший путь между ближайшей станцией и Брюэр-стрит…

      – Умник, – равнодушно отозвалась Лиза. – Но я могла бы пойти другой улицей. Я часто так делаю.

      – Могла

1

193 см.