Кудряшка. Кира Грозная

улице одновременно. Я и Лида возвращались с работы, а Гришка – «с объекта» (дежурная отговорка любого мента, оправдывавшая его отсутствие на службе: дескать, «на объекте» был).

      Алексей, вероятно, тоже был «с объекта». Он сидел за столом и пил коньяк из гранёного стакана.

      – Милый, здравствуй! – преувеличенно радостно воскликнула я, влетая в комнату и целуя мужа в щёку. – А у нас гости. Познакомься: Гриша, Лида…

      Лёшка вяло отреагировал на мой поцелуй с приветствием. Лицо его было хмуро. Гришка вырос на пороге комнаты и сразу как-то испуганно обратился к Алексею:

      – Лёха, привет! Пошли покурим на лестнице.

      Алексей неторопливо повернул голову и окинул Гришку тяжёлым взглядом. Потом спокойно произнёс:

      – Ну, пошли.

      И вышел вместе со стаканом. Гришка – за ним.

      – Надеюсь, не подерутся, – с улыбкой проговорила Лида.

      – Ведь вроде не из-за чего, – пробормотала я, радуясь про себя, что Гришка пришёл не один.

      – Пошли на кухню, приготовим поесть чего-нибудь, – предложила Лида, как старшая женщина.

      Мы готовили ужин, когда в квартиру проник шум драки. Вскоре вошли Лёшка с Гришкой. Первое, что бросилось в глаза: несоответствие между их оживлёнными довольными лицами – и явными следами мордобоя на них.

      – Вы чего, ребята? – воскликнула я.

      Лёшка не ответил. Он улыбался, прижимая к груди руку, обмотанную окровавленным носовым платком.

      – Всё нормально, я Лёху учил удары стаканом отбивать. Приём такой есть, спецназовский, – спокойно отвечал Гришка. Он заметно побледнел и выглядел немного растерянным, но тоже улыбался. Поддерживая Алексея под руку, Гришка препроводил его в ванную. Нас с Лидой они не пустили, потребовав «сообразить чего-нибудь порубать». Мы бросились накрывать на стол.

      Ужин получился коротким и вялым. Все жевали молча. Если я заговаривала о чём-то, меня никто не поддерживал. Выпив сто грамм, Гришка вдруг помрачнел и засобирался домой, поторапливая Лиду, которая с удовольствием наворачивала жареную картошку.

      – Хватит жрать, родная, поехали.

      Алексей не пытался удерживать гостей:

      – Что, пора? Ну, счастливо, заходите как-нибудь.

      После ухода гостей я заставила мужа показать рану. Устрашающий разрез на ладони, в полсантиметра глубиной, под повязкой продолжал кровоточить.

      – Вы идиоты, – не утерпела я. – Нельзя было обойтись без этих штучек? Дешёвые понты, игры для мальчиков-переростков…

      Алексей хмуро покосился на меня. И неожиданно улыбнулся:

      – А знаешь, правда неплохой он мужик. Тебя уважает. Всё повторял: «Вика меня убьёт…»

      На следующий день, после бессонной ночи (у Алексея воспалился рубец и поднялась температура), я пришла на работу. Оказавшись в управлении, сразу ворвалась в кабинет Гришки. Тот сладко спал, сидя в рабочем кресле, примостив голову на папки с личными делами, которыми были завалены и стол, и диван, и подоконник.

      Надо сказать, что Гришке в кадрах отводилась особая миссия: он оформлял сотрудникам