Запоздалая свадьба. Аманда Квик

на горничную.

      Он хотел спросить ее, в чем дело, но язык будто распух и едва ворочался во рту. Головокружение усиливалось. Вид ночного неба вселял в него ужас.

      – Не волнуйтесь, милорд, бренди действует именно таким образом, особенно когда подольешь в него каплю-другую опия.

      – При чем тут опий?

      – Не важно, главное, я знаю, что приведет вас в чувство, – заверила горничная, открывая дверь. – Свежий ночной воздух.

      – Н-нет, – промычал он, качая головой, когда она потащила его на крышу. – Я плохо себя чувствую. Вернусь-ка, пожалуй, к себе.

      – Вздор, милорд. Вам нужно побольше двигаться. Я слышала, что вы помолвлены с молодой дамой и через несколько месяцев свадьба. Она молода, здорова и вправе ожидать пылкого, страстного любовника в свою первую брачную ночь.

      Он тупо уставился на нее мутными глазами:

      – Откуда… откуда ты знаешь, что я помолвлен?

      – Молва, сэр, не стоит на месте.

      Но даже прохладный ночной воздух не прояснил голову. Полная луна отчего-то непрерывно описывала круги в темном небе. Он закрыл глаза, но от этого стало еще хуже.

      – Ну вот, теперь и до вашего несчастного случая немного осталось, сэр, – жизнерадостно объявила горничная.

      Панический ужас охватил его. Кое-как удалось приоткрыть глаза.

      – М-моего… что?

      – Будьте уверены, что я не питаю к вам никакой вражды. Ничего личного, сэр. Вопрос бизнеса, сэр.

      Глава 4

      Лавиния решила, что ее прощальная фраза, обращенная к Тобиасу, вышла не особенно умной или оригинальной. И хотя она достаточно ясно изложила свою точку зрения, все же, пока добралась до своей спальни, успела пожалеть о собственной прямоте.

      Этот этаж замка Бомон был, очевидно, отведен для менее значительных гостей, таких как Лавиния, стайки компаньонок, камердинеров и камеристок. Одна чрезвычайно знатная особа, леди Оукс, привезла с собой личного парикмахера, которому отвели комнату чуть дальше по коридору.

      Лавиния вошла в тесную каморку и зажгла свечу на туалетном столике. Свет отразился в поцарапанном зеркале, отбросил слабые отблески на скудную обстановку.

      Лавиния сильно подозревала, что здесь когда-то обитала горничная или очень бедная родственница. Почти все пространство занимала узкая кровать. У противоположной стены стоял небольшой шкаф. Тазик и кувшин на умывальнике были до неприличия выщерблены.

      Она подошла к окну и подняла раму. Для конца июня ночь была прохладная. Но не холодная. Она вполне обойдется без камина.

      Лунное сияние струилось с небес, освещая сад и молчаливые газоны. Тишина казалась оглушительной по контрасту со знакомым гамом и шумом никогда не засыпающих лондонских улиц. Все это глубокое, непривычное спокойствие, вне всякого сомнения, помешает ей уснуть.

      Лавиния оперлась о подоконник и погрузилась в размышления. Не имеет никакого смысла отрицать, что она неверно повела себя в спальне Тобиаса. Что это ей взбрело в голову? Ничего не скажешь,