Кольцо Тритона. Лайон Спрэг де Камп

Ик!

      Приступ икоты завершил его речь. Порфия обратилась к Вакару:

      – Ну а теперь, сударь, покажи-ка и ты, на что способен.

      – Я могу лишь сказать, на что я не способен. – Вакар начал перечислять, загибая пальцы: – Я считал, что умею петь, но, услышав Тьегоса, понял, что всего лишь каркаю, как ворона, питающаяся падалью. Будучи трезв, я могу плясать, – надеюсь, королева помнит, – но сейчас я, как назло, нетрезв. Я знаю несколько историй, но благородному человеку недопустимо рассказывать их в таком обществе…

      – Старина, забудь, что ты благородный, – захихикал Гараль. – Из уст самой королевы я слышал такие соленые истории, что тебе и не снилось.

      – Отлично. А вы знаете анекдот о горбуне и жене рыбака? Нет? Ну так вот…

      Когда он умолк, все захохотали. Жена Гораля разразилась истерическим смехом – пришлось ее хлопать по спине. Вакар еще рассказал анекдотец-другой, а потом королева Порфия заявила:

      – Ты сказал, что умеешь петь – так пусть «ворона» продемонстрирует свой голос.

      – Да нет, что ты, твое величество…

      – Я настаиваю. Господин Квазиган тебе подыграет.

      – Но не говори потом, что я не предупреждал. Квазиган, мотив такой: да-де-де да-де-де…

      Свирельщик подхватил мелодию, и Вакар запел «Песнь Врира»:

      Вот к реке поскакал

      Врир, великий герой.

      Заискрилось в лучах

      Серебро его лат…

      Когда он закончил, Порфия захлопала в ладоши и воскликнула:

      – Превосходно! Хоть я и не понимаю лорского языка, готова поклясться: ты поешь лучше Тьегоса.

      – Я не слышал никакого пения, – прорычал Тьегос, совладав с икотой. – Но кажется, где-то поблизости квакала жаба.

      – А ты как думаешь? – спросила Порфия Гараля. – Кто лучше поет, Вакар или Тьегос?

      – Оба поют великолепно, – уклончиво ответил тертый придворный калач и повернулся к Квазигану. – Ну-ка, давай еще! Сыграй нам какую-нибудь мелодию твоей родины.

      Квазиган затянул заунывный мотив.

      – Клянусь задницей Астерио, – сказал Тьегос, – это похоже на наш танец в честь богини Луны.

      – Откуда ты знаешь, как он выглядит? – удивилась Порфия. – Ведь во время этого танца мужчинам строго-настрого запрещено приближаться к девам.

      – Подумаешь, запрещено… Порфия, ты лучшая плясунья в Огуджии, вот и покажи его нам, а Квазиган сыграет.

      – Это неприлично, – возразила королева, но ее голос потонул в криках остальных.

      Наконец Порфия встала и плавно задвигалась в такт мелодии Квазигана. Она нетвердо держалась на ногах и то и дело наступала на шлейф своего просвечивающего платья, пока не вспылила:

      – Проклятая тряпка! Мешает…

      Она развязала поясок, выскользнула из платья и швырнула его на змеиный трон.

      – А ну-ка, раздвиньте эти проклятые столы! – распорядилась совершенно нагая, если не считать расшитых драгоценными камнями сандалий, царственная танцовщица.

      Перед глазами Вакара, словно в колдовском тумане, поплыла комната. Казалось, огни лампад на стенах закачались