Самая темная звезда. Дженнифер Ли Арментроут

которые, как я понимаю, достанутся и мне по наследству.

      И да, у меня была дурная привычка: всегда сравнивать себя с мамой.

      Она была как прекрасное марочное вино, а я – как разбавленная ерунда, которая продавалась коробками в аптеках.

      – Ну наконец-то.

      Она стояла, облокотившись на кухонный стол, с гигантской кружкой кофе в руках.

      – А я все гадала, когда ты объявишься.

      Я с усмешкой проковыляла в кухню.

      – Еще не так поздно.

      – Я соскучилась.

      – Угу. – Подойдя к ней, я потянулась и чмокнула ее в щеку. – Давно проснулась?

      – С семи утра на ногах. – Она проследила за мной, пока я брела к холодильнику. – Решила все воскресенье проходить в пижаме, с немытой головой и нечищеными зубами.

      Рассмеявшись, я вытащила бутылку яблочного сока.

      – Очень круто, мам. Особенно про нечищеные зубы.

      – Вот и я так подумала, – ответила она. – Вчера вечером даже поболтать не успели. Когда я пришла, ты уже дрыхла без задних ног. Как прошла пятница? Повеселились?

      Скривившись, я потянулась за стаканом, стоя к ней спиной.

      – Да так, ничего особенного. Смотрели фильмы и обжирались до отвала кексами.

      – Обожаю такие вечеринки.

      Налив стакан сока, я с невинным выражением лица повернулась к ней.

      – Я съела слишком много кексов.

      Что было чистой правдой, ведь за пятницу я наверняка набрала фунтов пять.

      Я направилась в гостиную и, поставив стакан на подставку на кофейном столике, плюхнулась на диван. Потом проверила телефон. От Зои и Джеймса пришли сообщения, они предлагали вместе пообедать, но после пятничных приключений и вчерашнего утра мне хотелось спокойно отсидеться дома.

      Где-нибудь с месяц.

      – Поедешь сегодня во Фредерик? – спросила я, войдя в гостиную.

      Даже по воскресеньям мама много работала. Иногда мы не виделись целыми днями. До замужества и рождения ребенка она объездила весь мир, изучая происхождение эпидемий. Сейчас она больше занималась исследовательской работой, руководя группой ученых-медиков в отделении инфекционных болезней.

      Работа у нее была еще та.

      От услышанных обрывков разговоров меня мучили кошмарные сны. Фурункулы и язвы. Обширные кровоизлияния, кровоточащие, лопающиеся глаза. Ужасные лихорадки, от которых люди сгорают за считаные часы.

      Брр!

      – Я взяла кое-какие бумаги, чтобы поработать дома. Но выходить никуда сегодня не собиралась.

      – Черт, – сказала я, подхватив пульт и включив телевизор. – А я-то хотела замутить сходняк. Глобальный. С наркотой. Оттянуться по полной программе.

      Мама фыркнула, присев на краешек кресла и водрузив кружку на очередную подставку. Мать была помешана на подставках. Они были разложены по всему дому.

      Пока я перебирала каналы, она спросила меня про школу. Рассказывать было особо нечего, поэтому я продолжала машинально теребить пульт, остановившись, когда на одном из новостных каналов появился президент.

      – Что