Тот самый яр…. Вениамин Колыхалов

стал нравиться умелец-плотник. Задружить с ним можно.

      При встрече Горбонос не упускал возможность позубоскалить над замкнутым сослуживцем.

      – Вертухай, к небу вознёсся… ну-ну… Не нашей закалки оказался… хреновый дзержинец…

      Выткался на озере алый свет зари…

      Отбился строкой от приставалы – нервы успокоил. Не хочется Натану вступать в спор с чирьястой бестией. Придумал для себя есенинские пилюли. Стихи обезболивали, отсекали словесную галиматью упёртого чикиста.

      – …Ты из трусливого десятка…

      Не жалею, не зову, не плачу…

      Неожиданно ласковым проникновенным голоском Горбонос посочувствовал:

      – Может, тебе нервы, Натанушка, подлечить? Путёвочку выхлопочу… комендант – добряк… Полежишь в палате № 6, мозги освежишь…

      Вышкарь умело кутал палача в кокон отрешённого взгляда… Вот совсем растворился, исчез в зонном спёртом воздухе.

      Старовер нежно ощупал спрятанную в кармане куртки бронзовую иконку Георгия Победоносца. Отлитый в семнадцатом веке лик оберегал их род от бед, пожаров и наводнений. Не винил Георгия, что не уберёг от напраслины, от тюрьмы, от надругательства.

      Пристыкованные обрубки пальцев срастались плохо. По ночам терзала опалимая боль. Счетовод рассказал о сердобольном плотнике, о готовности принести в зону топор мщения.

      Закрадывалось сомнение: поднимет ли его приверженец древней веры на человека, пусть и лютого, бессердечного? Тюремец с наколкой картавого вождя не ведал, что творил. Бес ослепил… Даст ли Господь прозрение… Я – Невинный. Никого не обижал, не предавал. Народу, земле Нарымской не вредил. Жил по святому уставу предков… Глубоки корни чистой родниковой веры… вросли в плодородную почву минувших веков… Не расшатать, не вырвать могучий ствол: он сросся с Русью задолго до поганого раскола… Духом правят свыше… Какие тёмные никонианские силы могут обороть старообрядчину, замешанную на чистых помыслах, освещенную целительными молитвами…

      Журчат светлые мысли в голове, боль в пальцах притишают.

      Отстранённый на время от зонных работ, Влас чаще стал придаваться текучим размышлениям… Современная ложь… Неправедное житие. По Руси прошел такой новый дикий раскол – вообразить нельзя. До скита в Нарымском урмане тоже долетали слухи о неслыханной вражде братьев и сестёр библейской веры. По живому, по крови резали их, подсовывая ложь в маске правды. В скиту прятали, спасали древние иконы, старопечатные книги, лампадки, подсвечники. Налетали вороньём белые, красные. Выгребали съестное. Искали золотишко, меха. Налётчик с красной звездой на мятой фуражке, пнув Власа в живот, орал: «Где скрывается поп?» Не знал дуралей историю веры. Мы отродясь без попов-вероотступников жили. На то и существует древний часовенный толк, беспоповщина. Всегда обходились без книг инакописных. Ни к чему нам их новое священство. Возвели на престол царство антихристово… пожинают плоды вражды. С того и муки мученические восплыли на святых водах веры предков…

      Легко