Секретный фронт. Воспоминания сотрудника политической разведки Третьего рейха. 1938-1945. Вильгельм Хёттль

для недовольства, поскольку им неплохо жилось в условиях относительного процветания.

      Это-то и сделало Гейдриха особо опасным в глазах чешских лидеров. Не только ненависть, но и понимание, что благополучное положение в стране может отделить от них народ, привело их к решению об устранении Гейдриха. И особой трудности это не представило, так как Гейдрих ездил по стране без полицейского эскорта в открытой автомашине, что свидетельствовало о его мужестве и безрассудстве. Покушение на него было проведено вполне успешно, благодаря помощи британской секретной службы.

      Чешский народ не воспринял устранение Гейдриха как сигнал к началу саботажа и партизанской войне, а также другим действиям подобного рода. И даже наоборот, чехи послушно работали на Германию до самого конца. Производство сельскохозяйственной продукции там было не ниже, чем в самом рейхе, производительность труда промышленных рабочих не уступала показателям немецких рабочих. Чехи не вели и никакой подпольной борьбы, не желая рисковать, будучи уверенными в скором крахе национал-социализма. Правда, чехи все же восстали, но это случилось уже тогда, когда немецкие войска стали отходить из Богемии и Моравии.

      Думаю, что давать окончательную оценку Гейдриху еще рано. Он, без сомнения, был выдающейся личностью и лидером – и не только с точки зрения национал-социализма, но и тоталитарного государства. В качестве исторического аналога, пожалуй, можно говорить о Цезаре Борджии. Оба не признавали никаких этических ценностей, оба стремились к власти, обладали холодным интеллектом и холодной душой, оба отличались расчетливостью и амбициозностью и имели эффектную внешность падшего ангела. Возможно, Гейдрих и испытывал иногда чувство вины, но это проблематично. Будучи далеким от христианского понимания этики, он был склонен к наиболее элементарным и инстинктивным чувствам. Не государство, а власть – его личная власть – была его Богом. Он являл собой тип человека, характерный для эпохи Цезаря, когда не возникал вопрос об объекте власти, так как она сама воспринималась как объект. Он был далек от идеологий и не забивал себе голову моральными ценностями, рассматривая их лишь как инструмент руководства и управления массами. Все в его мыслях было подчинено захвату и использованию власти. Истина и добродетель не имели для него никакого значения. Их он тоже рассматривал в качестве инструментов для приобретения еще большей власти. Все было правильным и хорошим, что служило этому делу. Политика тоже была для него не более чем ступень на пути к власти. Размышлять о правомерности той или иной акции он считал просто глупым и подобными вопросами даже не задавался.

      В результате вся жизнь этого человека представляла собой непрерывную цепь убийств – убийств людей, которых он невзлюбил, соперников в борьбе за власть, людей, находившихся к нему в оппозиции, а также тех, кому он не доверял. К убийствам добавлялись интриги, не менее тяжкие, чем убийства, и проводившиеся с дьявольской