Секретный фронт. Воспоминания сотрудника политической разведки Третьего рейха. 1938-1945. Вильгельм Хёттль

по психоанализу.

      Гейдрих, этот аморальный циник, ни во что не ставил дружбу и товарищество, хотя о своей сентиментальности говорил часто, громко и подолгу. Не почитал он и корпоративный дух, лишь знание тайн считая надежным связующим звеном. Самым важным из всех дел для него было отыскивание скрытых житейских слабостей и недостатков не только у собственных коллег, но и у руководящих лиц Третьего рейха. Он полагал, что подобные знания помогут ему установить власть над его окружением и позволят осуществлять контроль над политическими проблемами. Он не скрывал, что в этом вопросе использовал опыт большевиков, приспособив его для себя.

      Многие лидеры национал-социалистской Германии знали, что Гейдрих собирал компрометирующий материал, в том числе и на них. Из-за этого его ненавидели и боялись, поскольку никто не знал, что ему конкретно о них известно, так как что-либо, подлежащее сокрытию, имел каждый. Люди оппортунистического типа, быстро пошедшие в гору с приходом нацистов к власти, имели в своем прошлом кто небольшой грешок, кто мздоимство, кто какие-то другие проступки, чего было вполне достаточно для того, чтобы испытывать чувство вины и боязнь исключения из партии или получения партийного взыскания. Секретные досье, которые имелись у Гейдриха, вызывали трепет во всей Германии и считались наиболее опасными документами Третьего рейха.

      Даже Гитлер не был исключением. Можно сказать, что Гейдрих был первым «исследователем Гитлера», старавшимся отыскать любые, самые мелкие, подробности его прошлого. И ему удалось многое. В Мюнхене он держал агента, имевшего задачу собирать сведения о ближайших друзьях и сотрудниках Гитлера в ранние годы. У подвыпивших собутыльников этот агент выпытывал интересные детали (любопытно, что многие из них ненавидели Гейдриха). Будущие биографы Гитлера отдали бы столько же граммов золота, сколько весило досье Гейдриха на фюрера.

      В этом досье были сведения, полученные от бывшего унтер-офицера Макса Амана, с которым Гитлер служил в армии в Первую мировую войну; Эмиля Мориса[30], закадычного друга Адольфа в первые годы нацистского движения – вплоть до конца 20-х годов; Германа Эссера, тоже близкого друга, и Хофмана, личного фотографа Гитлера, проведшего с ним долгие ночи, когда тот страдал бессонницей после смерти племянницы Джелии Раубаль. Была там и информация от Христиана Вебера[31], дружка ранних лет, одного из немногих, имевших привилегию обращаться к фюреру на «ты» (этой чести были удостоены Фридрих Вебер, посол Крибель, начальник штурмовиков Рём и старый фронтовой товарищ некто Шмидт). Никому из них даже в голову не приходило, что их собеседник является агентом Гейдриха.

      Гейдриха особенно интересовали контакты с Морисом, который знал более других о молодом Гитлере. Но язык у того не развязывался даже от больших порций выпитого. Тем не менее, агент Гейдриха узнал массу информации, но как ему это удалось, так и осталось неизвестным.

      Как

30

Морис Эмиль (1897–1945) – личный охранник, шофер и близкий друг Гитлера. Родился в Вестермуре. По профессии часовой мастер. В 1920 г. вступил в подразделение, созданное для охраны Гитлера на массовых митингах. В 1924 г. находился в тюрьме вместе с Гитлером после провала «пивного путча». Участвовал в событиях «ночи длинных ножей». Последнее его звание – оберфюрер СС (полковник). В 1937 г. возглавил общество профессиональных ремесленников в Мюнхене.

31

Вебер Христиан (1883–1945) – один из первых членов НСДАП, бригадефюрер СС. Родился в Толсингене. Участник Первой мировой войны – солдат. После демобилизации работал вышибалой в ресторанах Мюнхена, затем торговал лошадьми. Вошел в состав подразделения личной охраны Гитлера – прообраза СС. В 1926–1934 гг. – член городского совета Мюнхена, с 1933 г. – президент ландтага Верхней Баварии. Участник «ночи длинных ножей». Затем занимал ряд руководящих должностей в различных экономических союзах и был инспектором кавалерийских школ СС.