Цветущий бизнес. Людмила Милевская

всегда хотелось быть оригинальной, а как тут будешь, когда все, кому не лень блещут достатком не хуже меня.

      Мы поехали: я и Тата на «Хонде», «Бентли» за нами. Тата трещала без умолку. Мы не виделись почти двадцать лет, а теперь ей захотелось знать все сразу: и про меня, и про Нелли, и про Марусю…

      В меру сил я, конечно, старалась удовлетворять ее любопытство, но было обидно, что в когда-то скромной и тихой девушке за каких-нибудь двадцать лет накопилось столько эгоизма. И кто только взрастил его? Неужели муж? Да нет, одному мужчине здесь не справиться. Видимо постарались многие.

      – Тата, я тоже хочу кое-что знать! – в конце концов возмутилась я после очередного вопроса. – Куда ты пропала? Где живешь? И есть ли у тебя дети?

      Про мужа я тактично упоминать не стала, поскольку трудно предположить, что Тата способна самостоятельно добиться таких успехов, как белый плащ и черный «Бентли».

      – Живу в Ростове, – принялась загибать пальчики Тата. – Муж очень важная персона, а я здесь в числе первых дам. Очень хорошо, что мы встретились. Введу тебя в местное общество. Ох и развлечемся!

      – Не надо, – воспротивилась я. – Вчера уже развлекалась в местном обществе, до сих пор протрезветь не могу.

      Тата надула губки.

      – Что за общество? – спросила она. – Я имею ввиду элиту.

      – С ней, с элитой, и развлекалась. Если хочешь знать, меня спаивали сразу два профессора медицины. Небезуспешно.

      – Два профессора? Не смеши. Тоже нашла элиту. Это рвань, обслуга. Я познакомлю тебя с достойными людьми.

      – С ворами что ли? – спросила я, вспомнив, что нахожусь в Ростове.

      – Почему с ворами? – обиделась Тата. – С друзьями мужа и моими друзьями. Кстати, нам сюда. Тормозни у первой колонны.

      Мы подъехали к занятному зданию, выполненному в эклектическом стиле. Холодная готика здесь соединилась с жаркими арабесками, тяжелый классицизм сочетался с игривым рококо, и все это стремилось смахивать на уже родной Евродизайн. Впечатление усиливала громадная вывеска «Клуб три кота».

      – Здесь собирается весь цвет, – просветила меня Тата, элегантно хлопнув дверцей «Хонды». – Придерживаются в основном «америкэн уэй оф лайф» – сказала она и зачем-то перевела: – Американский образ жизни, – словно забыла, что мы вместе учились в спецшколе с английским уклоном.

      Я присвистнула. А что тут скажешь?

      Изнутри клуб поразил меня не меньше, чем снаружи. Отупляющая роскошь соседствовала с вопиющей безвкусицей. Бассейны, фонтаны, водопады, хвостатые павлины, золоченые камины, – все говорило о том, что фантазия изобилия имеет предел, в отличие от нищеты, чьи страдания безграничны.

      Я бегло изучила людей, сидящих за столиками, и остановилась на белокожем брюнете в очень дорогом костюме. В отличие от других у него было выражение лица.

      – Это Макс, хозяин клуба, – сходу начала вводить меня в свет Тата.

      – Макс это кличка? – осведомилась я.

      – Почему? Имя. Максим.

      Мы уселись поближе к павлину и принялись изучать