Аристократка на мели. Жука Жукова

меня новый редактор. Очень хорошая женщина, интеллигентная в пятом поколении, немного старше меня. И правки от нее приходят добрые, но креативные.

      Как только в тексте появляется мало-мальский второстепенный персонаж, она тут же пытается наладить его личную жизнь. Говорю же – добрая.

      Правит так: «На мой взгляд, сюжет слегка застопорился. Давайте главная героиня потеряет голову и кинется в его объятия?»

      А я слегка удивляюсь: «Он всего лишь почтальон Федекса, завез пакет с документами… С чего бы ей кидаться?»

      А она мне: «Ох, деточка, вы еще такая молодая. А зритель ждет от героини небанальных безрассудных поступков… Разумеется, не настаиваю, но вы подумайте».

      Конечно, я думаю какое-то время и… а! чем черт не шутит…

      «Или вот водитель такси… совершенно проходной персонаж получается. Неинтересный, безликий. А если мы ему любовную сцену добавим? Прямо в такси, разумеется, чтобы не менять локацию лишний раз. Подберем красивого, молодого, фактурного, допишите ему реплики. Да и актеру будет что играть, вы не находите? Пусть набросится на героиню со страстью… интересное ведь раскрытие, да?»

      «…А вот у вас в третьей серии инструктор по йоге…»

      – Я поняла, поняла, сделаю.

      И между прочим, очень любопытное кино начало вырисовываться.

      Но потом сценарий прочитал продюсер и всю любовную лирику зарубил.

      – Должно быть, гей, – шепнула мне разочарованная редакторша.

      Аня

      На ее бирке написано «Анна».

      Она болтает с каждым покупателем, с удовольствием рассказывает о себе и неуклюже шутит, от этого очередь движется медленно, но никто не возмущается.

      Она жизнерадостная, взъерошенная и немного дебелая.

      Про таких сразу ясно – ничего хорошего у тебя не будет.

      Такая если бы была собакой, то обязательно дворняжкой с дружелюбным характером, которая подходит, к ноге щемится, в глаза заглядывает и хвостом быстро-быстро виляет.

      Вы ее пнуть можете, а она не уйдет, на секунду хвост подожмет и снова у ноги вихляется: «Полюби меня, чего пинаешься».

      За нами такая же в школе бегала… Мы потом придумали развлечение, писали ей любовные записочки от имени несуществующего парня и подленько следили за ее тихим счастьем.

      Она светилась. На уроке задумчиво смотрела в окно, теребила рыжую челку и старательно выводила ответ.

      Почти красивой казалась в этот момент, я следила за ней, это было любопытно.

      Она любила его, но больше она любила то, что престижные девчонки тусуются с ней на равных. Она передавала нам свои признания, мы читали, смеялись, сочиняли от «него» ответ.

      А потом нам наскучило. Записки от парня прекратились и совместные тусовки тоже.

      – Думаете, я всегда продавщицей работала? Я училась на высшее. Мама мечтала, чтобы я закончила. У меня с цифрами всегда было хорошо. А вот с другими предметами не очень. Память плохая, мама говорит, что у меня голова, как терка. Дырявая.

      Она разговаривает и ловко без калькулятора высчитывает сдачу.

      – Ваша