Армия за колючей проволокой. Дневник немецкого военнопленного в России 1915-1918 гг.. Эдвин Эрих Двингер

койке. «Встать!.. Встать!..» Санитары одному за другим суют пару костылей под мышки. «Так, попробуйте!» – говорит главный врач отрывистыми немецкими фразами. У него острая, с морщинистой кожей, яйцевидная голова. Голос звучит так, словно он командует эскадроном.

      Под, Брюнн и Бланк проходят передо мной. Когда Поду протягивают костыли, он безропотно встряхивает лохматой медвежьей головой.

      – Ничево… – говорит он дружелюбно. Это единственное слово, известное Поду.

      Обе сестры милосердия смеются. Главный врач смотрит на него, словно собирается приказать его расстрелять. Одного взгляда на геркулесову спину Пода ему достаточно.

      – Ну хорошо, хорошо! – только и восклицает он. – Давайте следующего…

      У Пода вытягивается лицо, в поисках помощи он бросает на нас взгляд. Я пожимаю плечами – что я могу поделать? Вид маленького Бланка снова успокаивает главного врача. Бланк внимательно принимает протянутые ему костыли, ковыляет в проходе у своей койки.

      – Хорошо, хорошо! Следующий…

      Брюнн вызывает новую волну раздражения. В тот момент, когда чувствует костыли под мышками и санитары перестают поддерживать его, он во весь рост падает на живот и жалобно вскрикивает, точно напоролся на копье. Его поднимают, осматривают рану – она закрыта.

      – Когда поступил? – спрашивает яйцеголовый.

      Темноволосая сестра докладывает, что он лежит тут уже три месяца.

      – Хорошо, хорошо! – радостно говорит всемогущий.

      – Хорошо, хорошо! – ухмыляется ему вслед Брюнн.

      Я – следующий.

      – Встать, встать!

      Я с усилием поднимаюсь.

      – Костыли, костыли! – восклицает главврач.

      Ко мне протягивают руки, суют костыли под мышки, оставляют стоять самостоятельно. Перед глазами у меня все кружится, правая нога болтается, как маятник, при всем желании я не могу сесть на пол.

      – Идите, идите! – требует яйцеголовый.

      Я медленно выставляю вперед левую ногу, как пьяный раскачиваюсь туда-сюда.

      – Вперед, вперед!

      В этот момент входит изящная сестра.

      – Он еще ни разу не вставал с постели, ваше высокоблагородие! – отважно говорит она.

      – О, – угрожающе улыбается тот, – во второй раз он побежит у нас как борзая!

      – Но он еще страшно слаб, ваше превосходительство!

      – Спасибо, вижу сам, все-таки врач! Впрочем, бегать-то как раз ему будет не нужно, ведь он поедет, будет ехать многие недели – до Сибири! За это время он прекрасно отдохнет! Нет, нет, все хорошо, хорошо! Нам нужны места, места! Следующий…

      Мимо человека с ранением в грудь он проходит, коротко взглянув на него.

      – Боже мой, – бормочет тот, – боже… а я? Как же я? Я тоже хочу отсюда! Я тоже скоро буду здоров… Почему… почему же прошли мимо меня?..

      – Черт побери, теперь уже все равно! – сказал Под после полудня. – Теперь нам незачем скрываться. Я иду во двор немного погреться на солнышке.

      Через три-четыре дня я уже настолько окреп, чтобы с помощью Пода и