В сибирских лагерях. Воспоминания немецкого пленного. 1945-1946. Хорст Герлах

почти перестал верить в эти сообщения, считая немецкую пропаганду лживой. Но сейчас перед моими глазами лежал мертвый немецкий солдат, едва узнаваемый по клочкам изорванной одежды. У него были выколоты глаза и отрезаны почти все пальцы. Я отвернулся и поспешил как можно скорее покинуть это место.

      Я рассчитывал попасть домой до наступления темноты, но все же не успел. До нашей фермы оставалось около двенадцати километров. Я подумал, что, может быть, мне лучше переночевать в соседней деревне. К счастью, мне встретились местные жители. Когда я назвал имя своего отца, они предложили переночевать у них.

      На следующее утро я встал чуть свет и собрался идти домой. На зимнем небе появился первый луч солнца, окрасивший снег в красноватый цвет. Деревья, росшие вдоль дороги, отбрасывали длинные тени, а по долине тянулся легкий туман.

      Чтобы остаться незамеченным, я шел по заметенной тропинке через лес. Сейчас эта дорожка казалась мне волшебной и самой красивой. Наверное, это происходило потому, что я возвращался домой, и именно родные места выглядели самыми красивыми в мире. Я знал, что, возможно, в последний раз прохожу здесь. Дойдя до середины леса, я остановился перед стадом молодых оленей. Они изумленно выглядывали на меня из-за темных деревьев, будто собираясь спросить, что я делаю здесь. Даже сейчас у меня перед глазами стоит олень, а рядом с ним – маленький олененок; они живут в своем тихом мирке. Я стоял, наблюдая за ними несколько минут. Олени уходили вглубь в поисках корма, и, когда их совсем не стало видно, я продолжил свой путь.

      Густой лес стал редеть, и вот я уже смог отчетливо разглядеть деревню, за которой находилась наша родная ферма. Встречая редких жителей, я расспрашивал их о русских, и они рассказывали, что захватчики еще не покинули деревню. Мне опять пришлось изменить маршрут, идя в обход по полю, где снег до сих пор лежал по колено. Как раз перед нашей деревней лежал бык, принадлежавший нашим соседям, которого застрелили русские.

      Без дальнейших приключений я наконец-то добрался до дома.

      Глава 7

      Окончательный переезд

      Не знаю, сколько прошло часов, прежде чем русские нанесли нам очередной «визит». Все произошло внезапно. Мы сидели возле печи. Мама пекла оладьи. Она первой увидела приближающихся русских и велела нам прятаться.

      Но было уже поздно.

      – Хайль Гитлер! – ерничая, прокричал капрал ГПУ, который был переводчиком. На наш с трудом выдавленный из себя ответ «Добрый день» капрал закричал: – Проходим по одному. – Мои младшие братья, четырнадцати и десяти лет, пошли вместе матерью. Я один остался объясняться с ними.

      Отдав паспорт переводчику, я произнес:

      – Я болен.

      В ответ они посмеялись надо мной и разорвали документ. Переводчик тряхнул меня, как пугало, а офицер дал мне пощечину. Уходя, они забрали меня с собой. Я не в силах был ничего поделать. Мне приказали идти следом за повозкой, в которой они сидели. Вместе со мной шли еще несколько человек, среди которых