Ночь длинных ножей. Борьба за власть партийных элит Третьего рейха. 1932-1934. Макс Галло

нам нужны были сильные люди, к нам приходили и вступали в наши ряды те, кто были не в ладах с законом. Эти люди, состоявшие на учете в полиции, приходили к нам, потому что они надеялись, что служба в СА поможет им смыть их прошлые грехи. Теперь же многим старым бойцам пришлось уйти в отставку из-за этих самых грехов... и это в Третьем рейхе, за который они готовы были отдать свою жизнь... Буржуа никогда не сможет понять, что без этих людей в СА нам не обойтись».

      Так говорил Рем, защищая своих бойцов. Весной старые товарищи фюрера почувствовали, что фюрер постепенно меняет к ним отношение, что прежняя симпатия сменяется отчуждением, о чем Рем не замедлил сообщить им со всей безрассудной, прямой, пугающей откровенностью.

      Встретив Раушнинга, Рем выпаливает: «Адольф превратился в декадента – он купил себе черный костюм... Он нас всех предал, он якшается только с реакционерами и не доверяет больше старым друзьям».

      Этот возглас оскорбленного друга больше похож на жалобу отвергнутого любовника. И эти слова вылетели из уст одного из старейших товарищей Гитлера. Рем, гомосексуалист, испытывает к фюреру чувства более сильные, чем обычно испытывает мужчина к человеку, которому он доверяет. Рем окружил себя молодыми аристократами, которые образуют его блестящую свиту. Это юноши с лицами падших ангелов: барон фон Фалькенхаузен, граф фон Шпрети, князь фон Вальдек – все это адъютанты Рема, который знает, как ублажить преданных помощников, и который слишком много болтает.

      Каждое утро он отправляется на верховую прогулку в Тиргартен с одним или двумя спутниками. В свежем апрельском воздухе они едут рысью в сторону Зигезаллее, вдоль которой выстроились статуи тридцати двух прусских монархов. Эта аллея пересекает парк с севера на юг. Потом Рем переводит коня на шаг и, опираясь на стремена и выпятив грудь, начинает разглагольствовать. Всадники проезжают мимо фонтана Врангеля, памятников Гете и Лессингу и, свернув на тропинку, ведущую в Потсдам, по которой люди предпочитают ночью не ходить, пересекают небольшой ручей, текущий в парке.

      «Однажды апрельским утром, – вспоминает один из спутников Рема, – мы встретили группу высокопоставленных партийных чиновников. Рем проводил их взглядом и голосом полным презрения и недоверия произнес: «Посмотрите на этих людей. Партия уже больше не политическая сила, она превратилась в семейство старых времен. От людей, подобных этим, может быть, и была какая-то польза до нашей победы, но теперь они стали мертвым грузом. Надо поскорее избавиться от них, только тогда можно будет начинать настоящую революцию».

      Голос Рема звенит от возбуждения. Он пускает коня рысью.

      – Но как же от них избавиться? – спрашивает его спутник.

      – Для этого есть мои штурмовые отряды.

      Это было сказано апрельским утром в Тиргартене в 1934 году.

      Сторонники Гитлера – те, которые боятся длинных ножей убийц и которых люди большого бизнеса и канцлер считают оплотом порядка и законности, – знают, на что надеются Рем и его СА. А Рем и не скрывает