Гунны. Грозные воины степей. Эдвард А. Томпсон

охоту только в связи с аланами, Приск считает, что, когда гунны поселились на Кубани (непосредственно перед нападением на остготов), они добывали себе пропитание, в частности, и охотой. Кроме того, от Аммиана нам стало известно, что они собирали корни дикорастущих растений, добавляя их в пищу. То, что Аммиан говорит об этом, всего лишь конспективно излагая их образ жизни, свидетельствует о том, что добывание пищи играло важную роль в их жизни. Едва ли стоит добавлять, что гунны ничего не смыслили в земледелии. Одежду они получали путем обмена, поскольку люди, ничего не понимавшие в земледелии, не могли выращивать лен. Когда Аммиан говорит, что гунны с колыбели привыкли переносить голод и жажду, он тем самым дает понять, что их хозяйство было просто неспособно обеспечить их жизнь без заимствований со стороны. Они, вероятно, не могли жить без использования продуктов труда населения, имевшего крепкое разностороннее хозяйство. По этой причине гунны были вынуждены постоянно общаться с оседлыми народами; вопрос, связанный с торговыми отношениями, мы рассмотрим несколько позже.

      2

      Из описания столь примитивных методов получения пищи со всей очевидностью следует, что сравнительно небольшому количеству гуннов требовались большие площади под пастбища. Следовательно, не нужно думать, что гунны скитались по степи в виде одного огромного скопища; в заблуждение вводят термины «орды» гуннов, «неисчислимые рои». Скорее большое количество маленьких групп перегоняло стада в поисках пастбищ и воды; небольшой группе было проще обеспечить себя пищей. Что нам известно об этих группах? К сожалению, Аммиан ничего не рассказывает о племенном строе гуннов. От Приска и других авторов мы узнали несколько названий гуннских племен. Аммиан пишет, что в бою гунны выстраивались клином; согласно Тациту, клином в бою выстраивались германцы, а нам известно, что работы Аммиана являются продолжением сочинений Тацита. Но нам не известно, формировали ли гунны клин аналогично клину родственников и соседей. Нет никаких прямых свидетельств, подкрепляющих предположение о существовании небольших групп гуннов, но, хотя в условиях степной жизни племена и союзы легко распадались, кланы и семьи имели тенденцию выживать, так что это предположение вполне может быть верным. Бюри соглашается с утверждением Пейскера, что базовая ячейка гуннского общества состояла из пяти-шести членов одной семьи, живших в одном шатре. «От шести до десяти шатров составляли лагерь, а несколько лагерей – клан. Племя состояло из нескольких кланов, а самым крупным было объединение нескольких племен». Если мы примем слово «несколько» из цитаты Бюри за число 10, то можем сделать вывод, что в среднем племя гуннов состояло приблизительно из 5 тысяч человек. Но никакие пастбища и охотничьи угодья не выдержали бы 5 тысяч человек со стадами, перемещающимися одной группой. Именно поэтому Пейскер считает, что каждый лагерь, состоявший примерно из 50 человек, двигался отдельно. Приск рассказывает, что акациры – так он называет гуннов – делились на несколько племен и кланов,