Лорд Байрон. Заложник страсти. Лесли Марчанд

и не притворялся, что это так, он обеспечил ее даже больше, чем по тем временам был обязан обеспечить лорд в подобной ситуации: 50 фунтов для нее и для ребенка ежегодно. Очевидно, когда родился ребенок, он написал стихотворение «К моему сыну», в котором приветствовал свое «дитя любви».

      В Лондоне Байрон прежде всего позаботился об издании своей сатирической поэмы и о занятии принадлежащего ему по праву места в парламенте. Он написал графу Карлайлу о своем намерении появиться в палате лордов, надеясь, что его опекун избавит его от необходимости представляться самому, введя его в палату как своего близкого родственника. Однако граф сообщил ему о проведении всей процедуры, но не предложил представить его. Байрон был оскорблен тем, что из-за высокомерия графа вынужден будет доказывать канцлеру палаты свое право на присутствие.

      Тем временем Байрон готовился к карьере в парламенте, читал политические мемуары и книги по истории. Его счета в книжных лавках быстро росли. Он покупал серьезные труды: «Хроники» Холиншеда, «Дебаты и история парламента» Коббетта, «Мемуары Граммонта» и сорок пять томов «Британских эссеистов». Расточительность сына огорчала миссис Байрон. Она писала Хэнсону: «Молю Бога, чтобы он прекратил свои безумства. Он должен жениться на богатой женщине этой же весной: брак по любви – сплошная ерунда. Пусть он по назначению использует дар, которым Господь наградил его. Он английский пэр и обладает всеми вытекающими отсюда привилегиями».

      Весь февраль, ожидая приема в парламенте, Байрон продолжал посылать Далласу исправления и изменения «Английских бардов и шотландских обозревателей» – такое название он дал своей сатире. Наконец Далласу удалось договориться с Джеймсом Которном насчет выпуска тысячи экземпляров.

      Проходя мимо «Реддиш-отеля» на Сент-Джеймс-стрит 13 марта, Даллас увидел экипаж Байрона и сел в него. Байрон был взволнованнее и бледнее обычного. Он собирался занять место в парламенте, и Даллас сопровождал его в палату лордов. Из-за многочисленных унизительных задержек визита в парламент Байрон был в мрачном настроении. После церемонии канцлер лорд Элдон поднялся со своего места и протянул Байрону руку, однако тот просто коснулся его пальцев и на несколько минут присел на одну из скамей оппозиции. Позже он вспоминал, что канцлер извинился за задержку, объяснив, что «формальности являются частью его обязанностей». Байрон ответил: «Ваша светлость вели себя в точности как Мальчик-с-пальчик (это произведение как раз шло тогда в театрах). Вы исполняли свой долг, и не более того». Довольно грубый ответ Байрона отчасти объяснялся обидой, а отчасти тем, что он «рожден для противоречия» и не хотел, чтобы канцлер-тори решил, что Байрон его поддерживает. Застенчивость вынудила его напустить на себя самодовольный и беззаботный вид, совсем не соответствующий его душевному состоянию.

      Статья «Английские барды и шотландские обозреватели» появилась два дня спустя без имени автора на обложке, что было сделано по его просьбе. С юношеской порывистостью Байрон