Коготь дракона. Ольга Баумгертнер

еще больше нахмурился и отрицательно покачал головой.

      – Ты не забыл, я обещал излечить тебя от раны.

      – Как-то уже не очень хочется, особенно после того, как я узнал, что ты знаком с моей кровницей.

      – А если я скажу, что нас с ней никогда не связывала дружба? Это изменит твое мнение? – Эльф скривился в неприятной улыбке. – Желай я твоей гибели, я не остановил бы нежить и, пожалуй, ничто не мешало мне совсем недавно помочь тебе сменить свой кошмарный сон на вечный. Ты так мирно спал…

      Белгор нехотя снял доспех.

      – Рубаху тоже.

      Капитан подчинился и скинул стеганую рубаху, которую носил под доспехом. Эрин достал из заплечного мешка какую-то склянку, подошел к Белгору и присмотрелся: на спине воина белел небольшой ромбовидный шрам.

      – Клинок Гибеллы, – определил эльф. – Все ясно.

      Эрин открыл склянку, плеснул на пальцы несколько капель какого-то зелья, провел по шраму, а потом вывел пальцем на спине Белгора какой-то магический знак.

      – Как долго ты собираешься лечить меня? – поинтересовался Белгор.

      – Думаю, одного раза будет достаточно.

      – Слава Всевышнему, – пробормотал Белгор.

      Однако эльф услышал его слова и пренебрежительно фыркнул.

      – Удивительно, люди обязаны своим существованием Бетрезену, но поклоняются Всевышнему, который упек их создателя в ад. Где логика?

      – Своим существованием вы обязаны и Мортис, однако я не слышал, чтобы эльфы поклонялись ей, – парировал Белгор.

      – Нас создала Солониэль вместе с Галеаном… – возразил Эрин. – Мортис – это уже не Солониэль.

      – Бетрезен тоже сейчас уже не тот, – примирительно заметил Белгор. – Наш спор глуп. Оба ваши создателя от вас отвернулись, а наш Всевышний нас оберегает.

      – Что-то незаметно…

      Эрин сделался мрачен, закинул склянку в суму. Белгор поднялся, натянул стеганую рубаху, надел доспехи. После «лечения» эльфа ему действительно стало лучше. Неприятный осадок, оставшийся от недавнего кошмарного сна, исчез, в каждой клеточке тела ощущался прилив сил. Он подошел к Гилу, тронул за плечо. Юноша проснулся.

      – Уже пора? – Он сел.

      – Не для караула, – тихо произнес Белгор. – Я имел неосторожность заснуть, Гил. Но наш незваный спутник вроде приглядел за нами.

      – Не нравится он мне, – прошептал Гил, осторожно посматривая в сторону эльфа, вновь вернувшегося к рисованию символов на земле. – Отец-то вообще ко всем дружелюбно относился, но вот… Сам не знаю, но почему-то ему нравилось слушать эльфийские сказания и истории, которыми Эрин расплачивался за отцово гостеприимство. Я говорил отцу, что эльфы – наши враги, и на северо-восточных рубежах наши воины гибнут от их клинков, стрел, магии. Но отец отмахивался, считая, что Эрин не такой и нам ничего не грозит.

      – А почему он был так уверен в его безвредности?

      – Не знаю, мне он не говорил.

      – Что ж… Дело близится к вечеру. Оставаться здесь на ночлег я бы не стал – надо