Киммерийская крепость. Вадим Давыдов

едва сдержался, чтобы и в самом деле не обернуться. Не то, чтобы ему очень хотелось на неё посмотреть. Вот на её лицо он хотел бы посмотреть. В глаза, опять. Это – да. Это – вот точно.

      Две минуты прошли в полном молчании. По доносившимся до него звукам Гурьев понял: туалет закончен, и полотенце находится опять на положенном месте. Он повернулся, улыбнулся, как ни в чём не бывало, и подбородком указал – подтвердил – направление.

      Они двинулись. Отпустив девушку на несколько шагов, он смотрел, как идёт она по кромке воды. Да на кого же она так похожа, чёрт подери?! Эти глаза, этот взгляд. Волосы. Где, где я это уже видел? Работай давай. Качай, качай [12] быстрей. Он вздохнул и буркнул:

      – Одна просьба.

      – Я знаю, – Даша живо обернулась и кивнула. – Я никому не скажу, вы не переживайте. Эта шпана только может проболтаться, а я – могила. Я же понимаю.

      Что ты там понимаешь, почти рассердился Гурьев, что можешь ты понимать, прелестное дитя природы, растущее на черноморских скалах?! О-о…

      – Всё равно вы на учителя не похожи.

      – А на кого похож?

      – На Ланселота.

      – На кого?! – чуть не споткнулся на ровном месте Гурьев. – Начиталась ты, Даша, всякой чепухи.

      – Ой. Я книжку там забыла, – Девушка умоляюще оглянулась на него.

      – Что за книжка?

      – Не по программе, – вскинула опять подбородок Даша. – «Красное и Чёрное». Жалко, я даже до половины не дочитала.

      – Возьмёшь в библиотеке. Мы не станем возвращаться.

      Дурёха романтическая, почему-то с нежностью подумал Гурьев. Книжки на камнях читает, под мерный рокот прибоя. Вот. Сейчас в тебя ка-а-а-к влетит весь этот заряд романтики. Обхохочешься.

      – Ладно, что ж… Она, кажется, вообще в воду упала. Всё равно жалко. А вы с Аннушкой уже познакомились?

      – С кем?!

      – С Анной Ивановной. Мы её так все называем, она чудесная, не то, что некоторые!

      – Познакомился. Если это можно так назвать.

      Что-то ты очень уж смелая в разговоре с незнакомым мужиком при полном безлюдье и практически неглиже, подумал Гурьев. Это непосредственность такая или причина интереснее? Или я просто совсем уже спятил?

      – А вы в каких классах будете преподавать?

      – В старших.

      – И у нас?

      – Вероятно.

      Даша остановилась и повернулась к Гурьеву. Он тоже остановился – в полном замешательстве, впрочем, умудрившись это достаточно успешно скрыть:

      – Что?!

      – Вы меня не бойтесь, Яков Кириллович, – проговорила Даша. – Я в вас влюбляться не собираюсь, даже не думайте, и мешать вам работать не буду. У меня папа – морской офицер.

      – Офицер?!

      – Да. Офицер. Я это слово не произношу обычно, знаю, нельзя. Но вам – можно. Вы – настоящий.

      Ну да, подумал Гурьев. Мне – можно. За версту видать: никому нельзя, а этому вот – можно. Вот же влип.

      – Даша.

      – Я же говорю – вы меня не бойтесь. Я устав очень хорошо знаю.

      – Устав?

      – Это

12

Качать (проф. арго) – сопоставлять данные обстановки, информацию, анализировать и делать выводы.